Довольная собой Илана внимательно рассматривала мое отражение в зеркале.
- Вы очень красивая, Эленая. Уверена, именно вы одержите победу и станете императрицей для его Величества.
Усилием воли фальшиво улыбнулась. Вот уж дудки, не нужен мне император, и его империя с интригами и заговорами тоже не нужна. Вот пусть на Лаире женится. Подумаешь, жена отца по наследству перейдет, так там такие чувства... На что она только не идет, чтоб к нему в койку попасть. Да и фигура о-го, была бы, мужиком повелась бы.
Ох, Лена, Лена, и о чем ты только думаешь.
- Когда завтрак? - обратилась к горничной.
- Через пять минут в большой столовой. Нужно поспешить, чтобы не опоздать, его величество этого на дух не переносит.
- Тогда уж я точно специально опоздаю, - оскалилась, подмигнув Илане. Бедная девушка побледнела и чуть не отправилась в обморок.
- Даже и не думай валяться у меня ковриком. Во-первых, полы грязные, а во-вторых, простудишься, цистит тебе, думаю, не нужен…
- А что такое цистит? - спросила она, сверля меня любопытным взглядом.
- Болячка такая женская очень неприятная, - прошипела, негодуя на отсталую цивилизацию, в которой нет нормальной медицины, и все болячки лечат травники-целители.
Девушка замолчала, обдумывая мой ответ, после чего нахмурилась и открыла передо мной дверь, намекая, что нам пора.
- Я же сказала, что обязательно опоздаю.
- Поверьте, не стоит, стража императора следит за опозданиями, если придется, и за волосы невест притащит.
- Что? Тут совсем уже оборзели, не умеют с девушками обращаться, - закипела я не хуже чайника.
- Это вполне нормально, зато во дворце дисциплина и порядок, - улыбнулась Илана.
- Ага, - кивнула я. - В концлагере тоже дисциплина была и порядок, кто нарушал - секир башка.
Сжав кулаки, обошла служанку и, вздернув подбородок, потопала в столовую. Илана быстро меня обогнала, показывая дорогу дальше.
К моему сожалению, мы пришли-таки вовремя. Заняв предназначенное мне место десятой девушки, я только хотела взяться за вилку, как неожиданно вошел глашатай и объявил о его величестве императоре.
Все девушки, как одна, подскочили со своих мест в немом приветствии, одна я, на всю голову пришибленная, осталось сидеть. А ведь то, что ушибленная, не поспоришь, факт. Шишек на голове в доказательство этому много. За тело вообще помолчу, благо платье скрывает его иссиня-черный окрас.
Анатан недовольно просверлил меня взглядом и рыкнул:
- Встать!
Я подорвалась от неожиданности и наградила императора многообещающим взглядом, но он не обратил на это внимание, посмотрев будто сквозь меня. Глаза стали мертвыми, такими, какими видела их во сне.
Мне он совсем не нравится таким. Стоп, а раньше он мне что, нравился? Задумалась. А ведь нравился, и наша негласная война мне нравилась, а теперь что за зомби он стал. Верните прежнего Толяна, нынешний здесь не вписывается. Или все же вписывается?
Смотреть в стеклянные мертвые глаза не хотелось, поэтому опустила голову, внимательно рассматривая сервировку стола. Анатан прошествовал к своему законному месту во главе стола и уселся, после чего было разрешено присесть всем невестам. А невесты оказались все красавицами, экзотическая внешность, правильные черты лица, идеальные фигуры. Одна я не вписываюсь, маленькая в сравнении с ними, блондинка крашенная, причем, в этот раз при покраске в парикмахерской мне хорошо попалили волосы, теперь лезут они из меня, как при собачьей линьке. Хуже всего еще то, что позавчера у меня на носу вскочил огромный красный прыщ. Как считаете я себя чувствую в компании таких красавиц? Верно, на языке крутится лишь одно слово — убожество.
Сижу, ковыряю закуску в своей тарелке. Завтрак проходит в гробовой тишине. Называется, эх помянем, только кого? Аппетиту негде взяться в царящей атмосфере, хочется вскочить, выкрикнуть «караул» и бежать куда подальше.
Конкурсантки, видимо, как и я, на разговоры не настроены, лишь взглядами друг друга прожигают, причем, большинство достается мне. И главное, во взглядах девушек читается такое пренебрежение, чур меня, аж между лопаток зачесалось, первый признак проклятий в мой адрес. Вот с детства так повелось, когда меня тихим словом посылают, проклинают, сразу между лопатками чешется и зудит. Нет, я больше не намерена это терпеть.
- Прошу прощения, - поднялась я, обращаясь к императору. - Спасибо за завтрак. Могу ли я отойти припудрить носик?
Девушки тихо захихикали, еще одни клоуна нашли. По-моему, нормально выразилась. Я же не оповестила всех, что мне в клозет нужно, боюсь, их нежная натура таких высказываний не перенесла бы.