-То есть вы хотите сказать, что он упал сам? – пытаясь скрыть разочарование, выпалил Митя.
- А кто ж его знает? Может сам, а, может, и помог кто. Но если и помог, то, как вы понимаете, никто не сознался.
- Может, у вас есть какие-то подозрения? Или вы заметили что-то необычное?
-Подозрения это не моего ума дело, это вон пусть прокурорские разбираются. Хотя, если вам угодно, - жандарм задумался на секунду, - Все свидетели сообщали, что у погибшего был конфликт с молодым человеком по имени Ян Петерс. На допросе он показал, что у них действительно была драка, но никаких претензий у него к погибшему не было. Более того, Петерс, представился начальником погибшего и незадолго до происшествия увел этого Брегсона из салона-ресторана. Правда, через какое-то время этот Курт из своего купе вышел, и это видел кондуктор. Собственно он и обнаружил этого бедолагу. Делая обход, он увидел, что открыта вагонная дверь, а на двери кусок мундира торчит.
Жандарм задумался и неспешно продолжил.
- И вот еще... вы спрашивали про необычное. Одной из первых на месте происшествия оказалась девушка. Как сказал кондуктор, барышня сначала хлопнулась в обморок, а потом стала фотографировать труп.
- Зачем? – удивился Митя.
- На допросе она утверждала, что, дескать, это поможет следствию. По мне так глупость какая-то. Барышня видно рассудком помутилась от вида изувеченного тела. Хотя она вообще странная, судя по всему, – он выразительно покрутил пальцем у виска, - Подала мне чуть не по форме составленный рапорт с собственными показаниями. Смешно, право слово. Начитаются романов. Тьфу.
- Действительно странно.
-Вот и мне так показалось. И еще, откуда у барышни фотоаппарат? Техника недешевая, да и пользоваться надо уметь. Вы когда-нибудь видели женщин-фотографов?
Митя припомнил держателей городских фотоателье. Все они были мужчинами.
- Нет, - помотал головой Митя, - никогда не видел!
- Вот то-то же! – назидательно поднял палец жандарм, - и я не видел! Может, они и есть где! Проверить бы ее надо от греха подальше, да и фотокарточки изъять, а вдруг и, правда, пригодятся.
- Обязательно надо! – жарко заверил Митя жандарма, - А не припомните, как звали эту странную барышню?
- Фамилия польская, это я точно помню, а зовут…Мария, кажется… Да, да, Мария Войшицкая.
Митя сердечно поблагодарил жандарма и поспешил удалиться.
***
В нотариальную контору господина Ревво Мария прибыла в сопровождении пана Антония аккурат к назначенному времени. Мария с тоской поглядывала на рисованную красочную вывеску гордо сообщавшую, что сия контора есть старейшая во Владикавказе и работает аж с 1860 года. Город ей совершенно не нравился. Утомленная жарой, тряской в коляске по грунтовым, а после булыжным мостовым центрального проспекта, если бы у нее были лишние средства, она была бы готова в тот же час купить билеты на обратный поезд. Окончательно подкосило девушку отсутствие воды в гостинице. Шикарное здание, выстроенное в новомодном стиле ар-деко, с зимним садом и витражами полностью исключало водопровод. Что за дикий город, - сердилась Мария, позволяя горничной лить ей на руки едва теплую воду из кувшина для умывания. Мысль о том, что отсюда надо бежать без оглядки, так и свербила в голове, разрастаясь, превращаясь в уверенность, которую надо тут же исполнить. Останавливало девушку только скудное бренчание монет в кошельке, да назначенная встреча у нотариуса. К нотариусу, впрочем, Мария ехала будто Барбара Здунк на казнь и даже умиротворяющие речи падре Антония не могли ее разубедить в том, что окружающий ее город – ужасная пародия города - отвратителен в этой своей клоунаде якобы хороших гостиниц и якобы хороших мостовых.
Нотариус встретил их со всем возможным радушием. Был он толст, облачен в форменный сюртук, слишком жаркий и совсем не по погоде, но придававший нотариусу солидный вид. Маленькое пятнышко на жилетке говорило о том, что нотариус любит вкусно поесть, круглая физиономия с проницательными лукавыми глазами дополнялась пышными усами и обширной лысиной, которую он то и дело промокал шелковым платком. Нотариус тепло приветствовал гостей, усадив их в глубокие кожаные кресла, он с искренним выражением скорби принес Марии свои соболезнования. Мария скромно поблагодарила нотариуса, отметив, что, чувства его вряд ли были наигранными, отца тут и вправду любили.