Вот так история! – подумала девушка, - Впрочем, в доме произошло убийство, по всей видимости, полиция заперла все входы. Но почему тогда нотариус ее не предупредил? Странно.
Мария еще раз обошла дом. В дальнем его углу, обнаружился весьма просторный каретный въезд, перекрытый дощатыми воротами и небольшая калитка. Мария постучалась и, не дождавшись ответа, вошла.
Калитка вела на небольшую утоптанную площадку, сворачивающую к кособокой конюшне. Прямо за ней зеленел квадрат старого сада, с трех сторон обнесенный кирпичной изгородью.
- Эй! Тут кто-нибудь есть? – робко позвала Мария.
В глубине сада, под старой скрюченной яблоней сидел невысокий мужчина в серой, местами латаной, черкеске. Он меланхолично раскачивался на стуле, уставившись на стоящий перед ним мольберт, на котором покоился девственно-чистый холст. Мария остановилась чуть поодаль. Художник вторжения не заметил, ловко вытащил стоявший у ножек стула бурдючок, и отхлебнул из него. В воздухе запахло кисловатым вином. В доме что-то грохнуло, раздалось дребезжание и истошный женский голос заорал:
-Соломон! Что б твоя голова отсохла! – на крыльце появилась растрепанная женщина в застиранном переднике. Потрясая поварешкой, она набросилась на художника, - Сколько раз просила, закрепи крюк, закрепи! И вот, пожалуйста, он–таки рухнул!
-Что тебе надо, женщина?! – закрывая голову руками, рыкнул художник.
-Что надо? Нет, ты еще спрашиваешь, что мне надо?! Ах, никчемная твоя башка! Занялся бы чем-нибудь полезным! А то толку от тебя в хозяйстве, как от козла молока!
Он вскочил и оказался вдруг на целую голову ниже разъяренной супруги. А та, уперев руки в бока, нависла над ним, так, что мужичок выпятив грудь колесом, вынужден был со всей решительностью двинутся в атаку.
-Да ты знаешь, женщина, чем я занят?! Я творю! – он фыркнул, залихватски разгладив пышный рыжий ус, - А между прочим, ты, женушка, сама мне рассказывала про свою золовку, чей брат Нико в Тифлисе вывески малюет, да трактиры расписывает и денег гребет лопатой! А? Накося! – показал он ей перепачканный краской кулак, - Ты что ж хочешь сказать, что я хуже этого балбеса Нико?
- Какой лопатой? Ты рехнулся на старости лет?! Да Никас сумасшедший, живет без куска хлеба, и ты, видать, совсем умом тронулся.
И тут Мария не сдержалась, прыснула от смеха и тут же была обнаружена.
- А вам что надо? Комнату пришли снимать? - все еще сердито выпалила тетка, оборачиваясь к Марии - Не сдается пока! Видите, закрыто все! Чего пришли?
Но Соломон прервал ее гневную оду:
-Погоди, Нана, ну что ты напустилась! Тебе бы вечно обругать человека….
Мария было оскорбилась, но тут вдруг Нана, до того внимательно рассматривающая девушку, всплеснула руками, вся как-то засуетилась, пихнула мужа в бок
-Соломон, чего расселся, иди, открывай второй этаж, не видишь, барыня приехала! Ну, быстро!
Соломон, раскрывши рот от удивления, вертел головой то на жену, то на Марию. Мария улыбнулась.
- А вы как догадались?
- А чего тут догадываться?! Много ума не надобно, – смутившись, проговорила Нана, - у вас вон с батюшкой лицо одно. Вылитый Иван Антоныч. Вы же Мария, дочка евойная, верно?
-Верно – утвердительно кивнула Мария.
- Вы простите нас, что не признали сразу. Соломон! Отведи барыню немедля в ее комнаты, а я пока на стол подам! Вы же отобедаете?
- С удовольствием! – с искренней благодарностью заверила их Мария.
Но первым делом ее интересовали отцовские комнаты. Поднявшись по узкой крутой лестнице на второй этаж, она остановились у запертой резной двери. Соломон, покопавшись в карманах, выудил ключ и отпер дверь. За ними тяжело дыша и то и дело останавливаясь, поднималась Нана. Квартира оказалась просторной: холл, из которой расходились двери в большой и малый кабинеты, а так же в гостиную, посреди которой стоял массивный дубовый стол. Она обошла квартиру, рассматривая гостиную, и обширную библиотеку, заполнившую стены одной из комнат, две скромные спальни, за одной из дверей на счастье Марии оказалась уютная ванная.