Они медленно шли вдоль проспекта, освещенного желтым светом редких фонарей. В спину им шумели листвой платаны, растревоженные холодным ветром. Небо, обложенное тучами, обещало скорую грозу. Разговор не клеился и они в молчании дошли до родного уже Марии дома в Белявском переулке. Здесь они и попрощались. Мария подумала, что надо как-то отблагодарить Яна и за приглашение, и за прогулку, что оказалась чуть скомканной из-за трагических новостей, но подобрать слова оказалось слишком сложно.
Уже зайдя в квартиру, она сквозь окно увидела, как Ян все еще стоит на перекрестке. Подождав немного он медленно пошел в сторону проспекта, а Мария так и осталась стоять в темной комнате, прижавшись лбом к холодному стеклу.
Шагов за спиной она не услышала, и когда чьи-то руки, железными тисками, обхватили ее за горло, не успела даже вскрикнуть.
10
Широкая рука сдавливала горло, сжимая, впиваясь грубыми пальцами в кожу. Мария, вцепилась в ладони нападавшего, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить удавку. Но куда там! Она попробовала закричать, выталкивая последний воздух из легких, из горла вырвался лишь сдавленный сип. Но даже за это она поплатилась. Нападавший усилил хватку. Вторая его рука зажала девушке рот. Она слышала за спиной тяжелое, смрадное дыхание громилы. Руки держали крепко, запрокидывая голову назад, так что дышать стало совсем невозможно. В глазах темнело, сознание проваливалось в черноту. Вдруг за спиной раздался глухой стук и в ухо Марии ударил звериный рык. Громила отвлекся лишь на секунду, но девушка поняла, что это единственный шанс и успела им воспользоваться. Она со всей силы рванулась вниз, выкручиваясь из оков, и кувыркнулась по полу. Как это ни странно, погони не последовало. Юркнув в угол, и укрывшись в темноте за ножкой стола, Мария отважилась оглянутся. Громила потерял к ней всякий интерес, с ревом бросившись на неизвестно откуда взявшегося юношу в белом мундире. Тому приходилось не сладко. Разъяренный внезапным нападением, преступник набросился на него, обрушив на его голову пудовые кулаки. Секунда, и в тусклом свете уличного фонаря, Мария увидела, как двое мужчин сошлись в смертельной схватке. Она зажмурилась. В темноте то и дело слышались хлюпающие глухие удары, рычание и сдавленная ругань. Между тем, преступник одерживал верх: теперь они катались по полу, вцепившись друг другу в глотки, рыча и не спуская друг с друга глаз. Мария поняла, что юноша обречен. Надо было что-то делать. Она вскочила на ноги, схватила со стола увесистое пресс-папье и, улучив удобный момент, со всею яростью обрушила его громиле на голову. Тот охнул и обернулся. В темноте Мария увидела, как по белоснежному лбу его катится черная струйка крови. Громила как-то по-детски обиженно взглянул на нее, и упал замертво, завалившись на бок.
-П-п-покорнейше благодарю, - переводя дыхание, произнес Митя, сбрасывая с себя безжизненное тело. Он встал и, нагнувшись над громилой, приложил ему пальцы к шее.
- Жив, - пробормотал он, - Ловко вы его!
Он повернулся к Марии и сделал несколько шагов по направлению к ней.
- Стойте! – Мария отступила, угрожающе вытягивая вперед окровавленное пресс-папье, - Кто вы такой? И откуда взялись в моем доме?!
-Не бойтесь! – чуть отступая, развел руки Митя, показывая, что безоружен, - Я из полиции.
Договорить ему не дали. В квартиру с воплями и грохотом влетел Соломон. За ним, освещая дорогу, спешила Софья. Увидев незнакомца, он яростно бросился в атаку.
-Неет! – успела прокричать Мария, бросившись наперерез.
Соломон, опешив, остановился на полдороги и теперь стоял посреди комнаты, бестолково крутя головой. Софья, благоразумно переждавшая в приемной, наконец, решилась войти. Свет ее фонаря осветил побоище в комнате. Она охнула и заголосила, обнаружив глубокий бас.
-Чего орешь, дура?! – резко оборвал ее Соломон, за что Мария была ему весьма благодарна. Софья поперхнулась и замолчала, тихонько всхлипывая и утирая нос кулаком.
-Вот что! – прервал их перепалку Митя, и обернулся к Соломону, - где камера пристава знаешь?