Ксендз мелко перекрестил мешок с телом, прочел краткую молитву, и процессия двинулась к вокзалу. Мария же, поторопив пастора, быстрым шагом пошла догонять носильщика, уже тронувшего свою тележку к выходу.
Владикавказский нотариус Иван Васильевич Ревво вернулся в контору после обеда, и единственное что сейчас жаждало его полное тело – это подремать. Прикрикнув на нерадивого помощника, разомлевшего от жары над книгой актов, Иван Васильевич прошел к себе в кабинет. В просторном помещении, отделанном мореными дубовыми панелями, было прохладнее. Тихонько кляня небывалую жару, обрушившуюся так некстати на город, толстые ветви каштанов, норовившие заглянуть в распахнутые окна, дуболомов – клиентов, испортивших ему настроение аккурат с самого утра, Иван Васильевич уселся в большое кожаное кресло, украдкой скинул туфли под столом и тихонько прикрыл глаза. Блаженное состояние покоя, однако, все никак не приходило. Он думал о том, что через час в этот кабинет придет дочка Ивана Войшицкого, и ему предстоит неприятная процедура оглашения завещания, и она, конечно, будет реветь в три ручья, шутка ли, такой человек помер… да как помер… Женских слез нотариус не выносил, но деваться было некуда. Нотариус поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Ивана Войшицкого он знал хорошо, впрочем, как хорошо можно знать такого закрытого человека? Тоже вопрос. Тем не менее, нотариус с удовольствием вспоминал званные обеды на которых Войшицкий был обязательным гостем, и то, как пан, впрочем, как и сам нотариус, любил пропустить рюмочку – другую фирменной реввовской кизиловки после борщечка, которым потчевала их супруга нотариуса любезная Катерина Гордеевна. Накатившую было дремоту прервало неясное бурчание за дверью. Нотариус прислушался. В приемной явно разговаривали двое. Он бросил взгляд на часы, до прихода ксендза и дочки Войшицкого оставалось не меньше получаса, кого же тогда принесла нелегкая? Нотариус, кряхтя, обул туфли, встал и подошел к двери. Голоса на миг затихли, нотариус распахнул дверь, но застал в приемной только помощника
-Кто приходил?
-Не знаю, Иван Васильевич. Какой-то молодой человек.
-И что ему было нужно?
-Спросил, не записана ли на сегодня на прием госпожа Войшицкая.
-Хм.. – удивленно протянул нотариус и выглянул за дверь. Естественно незнакомца там не было. «Неужто кто-то прознал про завещание?!» - пронеслось у него в голове. Он захлопнул дверь и, обернувшись к помощнику, произнес как можно мягким тоном
-И что ты ответил?
-Как вы учили-с. Сказал, что сие есть информация конфиденциальная, и сообщать ее первому встречному не полагается.
-Молодец! – нотариус повеселел. – А не спросил ли ты, голубчик, зачем этому юноше понадобилась пани Войшицкая?
-А как же – с! Спросил – с! Только они сказали, что, мол, как встретили ее, так и влюбились в девицу без памяти, теперь вот-с разыскивают!
Нотариус понимающе покачал головой. «Большего от этого обалдуя не добьешься», - с легкой досадой подумал нотариус, - Интересно, кто же все-таки разыскивает девушку?»
4
На вокзал Митя опоздал. Поезд еще стоял на путях, вокруг копошились дорожники, постукивающие молоточками по колесам, а вот жандарма уже не было. Митя сунулся было к машинисту, да тот только отмахнулся, ушел твой шпик. Митя оббегал весь вокзал, побывал и у смотрителя, и в кассах, и везде ему говорили, что был такой, да вот пять минут как вышел. У начальника вокзала предложили Мите подождать, потому как деваться жандарму некуда, все одно на обратном поезде ехать. Но Митя ждать не хотел, а пуще того, боялся, что жандарм пойдет сам в сыскной, а этого Митя никак допустить не мог. Пришлось разыскивать. И нашел. Жандарм преспокойно обедал себе в станционном буфете и появлению Мити вовсе не обрадовался:
-Что вам угодно? - жандарм промокнул губы салфеткой и уставился на Митю белесыми рыбьими глазами. - Я уже сдал дело. Там и рапорт мой имеется!
-Читал-читал, - соврал Митя. – А все ж таки, я бы хотел услышать ваши соображения относительно этого происшествия. Вы понимаете, я на службе человек новый, а у вас глаз наметан. Наверняка, с вашим опытом, могли что-то заметить… Что-то, что не попало в рапорт?
Митя с надеждой посмотрел на жандарма, но тот продолжал равнодушно есть суп. Наконец, когда Митя уже потерял всякое терпение, жандарм прервал трапезу и, одарив его долгим изучающим взглядом, промолвил:
- Хм.. Что я вам могу сказать? Пожалуй, ничего особенного. Погибший – Курт Брегсон, 38 лет, бельгиец. Служил инженером при «Анонимном обществе Владикавказских электрических трамваев и освещения». Судя по всему, умер от травм при падении с поезда. Как показали многочисленные свидетели, на момент смерти был мертвецки пьян.