Богдан схватил Егора "за грудки" и прижал его к стене, изрыгая ругательства. Милиция всегда опазывает или чего-нибудь не предусматривает - присутствовавший в комнате милиционер не успел и ухом повести, как Егор шмякнул Богдана об пол и пнул его ногой в живот. Милиционеру оставалось только обхватить Егора обеими руками и оттащить в сторону. Егор и милиционера отбросил к двери. Всё произошедшее было опять не в пользу Егора - указывало на его агрессивность и профессионализм. Зоя Красильникова только плакала и ничего на очной ставке сказать толком не могла.
Состоялся суд - дали 8 лет строгого режима( (прокурор требовал 10). Соколова говорила на суде, что следствие велось безобразно, что деньги не были найдены, что Иргалиева не нашли, что следственного эксперимента не было и что она не верит в возможность исполнения преступления Егором Болотовым. Судья на это сказала:
- Ну, это ваше личное дело - верить или не верить. - Она не нашла причин для отправки дела на доследование.
Мать трижды за эти годы навестила Егора: в тюрьме, в Тисульском лагере и в последний раз уже на поселении за год до освобождения. На поселении в деревне Малая Ельня Егор устроился на работу сторожем в местную школу, а потом директриса предложила ему работать преподавателем физкультуры (она увидела, как Егор делает утреннею гимнастику и ходит по выходным на лыжах). Егор быстро сошёлся характерами с ребятами, изучил программу занятий для старшеклассников. Он ощущал затруднения в общении с девочками, но и с ними он нашёл общий язык, когда стал формироать команды для легкоатлетических эстафет. Сборная его школа заняла второе место в майской районной эстафете в Слюдянке. Вместе с ребятами он оборудовал футбольное поле и упросил директрису приобрести в Слюдянке кое-какой спортинвентарь - в основном футбольные мячи и теннисные мячи для игры в лапту и футболки с эмблемой " МЕ" (Малая Ельня). Теннисные мячи быстро разбивались битой, и ребята обшивали их дермантином. Дыжи у ребят были в каждом доме свои, зимой Егор устраивал лыжные гонки, летом - кросс по таёжным дорогам и тропам. Раз зимой и раз летом Егор устраивал соревнования по рыбной ловле. Он сжился с небольшим, но дружным коллективом учителей. Работал Егор в школе 2 года.
Сейчас поезд ╧ 5 Ташкент-Москва вёз его домой, к матери. Он дал телеграмму, что такого-то числа прибудет в Челябинск. Поезд прибыл рано утром, Егора встречала мать с новым своим мужем. Николай Васильевич Саблин Был высокий, статный, нестарый, но уже достаточно седоватый человек. Его рукопожатие было сильное, рука была тёплая. После сумбурности встречи, объятий и материнских слёз вышли с перрона и направились через площадь к автовокзалу. Мать держала Егора за руку будто он в одночасье мог куда-нибудь исчезнуть. Из вещей у Егора была только небольшая дорожная сумка, в которой вместе с двумя рубахами лежала простая холщёвая сумкас "богатством" Егора - два золотых пакета и несколько пачек 1000-рублёвых купюр. 900 долларов были у Егора в 2-х карманах пиджака. Вид у Егора был "зековский", это его заботило, но ничего он сейчас поделать не мог. Автобус до Миасского шёл 45 минут. Мать продолжала держать Егора за руку. Саблин Николай Васильевич сидел сзади, сумка егора была рядом с ним. Эйфории от встречи и от поездки Егор не испытывал, он был , конечно, рад, но была и тревога - впереди его ожидало столько всего.... Егору был 31 год.
Большое село Миасское можно было считать пригородом Челябинска, это был центр Красноармейского района В центре села расположились некоторые административные здания, небольшой худосочный сквер и Дом Культуры " сталинской" постройки. Село раскинулось по обе стороны реки Миасс, за селом были совхозные овощные поля и небольшие лесные "околки" полные грибов и лесной вишни. Река была сильно загрязнена стоками металлургического завода и заросла водорослями, в ней и рыба-то почти не водилась, рыбачили только мальчишки - ловили юрких гольянов. Местные рыбаки ездили к Челябинску на соседние озёра - Первое и Второе, рыбачили так же на озере Сугояк с другой стороны реки. Егор узнал улицу, на которой прошло его детство, а дом свой он узнал не сразу: рамы окон и ставни сверкали свежей голубой краской, крыльцо, ведущее в дом было новое, новая было калитка и крыша бани, белая сирень в палисаднике разрослась так, что белые гроздья цветов свешивалисьчерез изгороддь на улицу, с улицы к калитке и дальше водвор вела кирпичная дорожка. Вход в маленький ангар, где хранилась в былые времена четырёхместная лодка, перегораживала плеть, на которой вялилась рыба - видимо крупная плотва или пелядь. Во дворе стоял далеко не новый "Москвич".
Мать Егора Лидия Сергеевна всегда работала учительницей в начальных классах, а Николай Васильевич в настоящее время работал в местном военкомате. (Мундир с полконичьми погонами и с орденами он не надевал)
Стол приготовила тётка Егора, сестра матери Натплья Сергеевна, она была совсем молодая - немногим старше Егора. Без приглашения, из любопытства заявились две соседки - Людмила и Дуся. Полстакана самогона обожгло нутро Егора, и жара бросилась в голову. Он сам попросил налить ему самогон, когда отчим наклонил "столичную" над его стаканом
Людмила и Дуся были соседки: Людмила жила через улицу, а Дуся - справа от дома Болотовых. Сын Людмилы Алексей (Лёшка) 8 лет назад работал вместе с Егором в ЖДЦ-2 машинистом тепловоза, а сын Дуси Семён (Сенька) был помощником машиниста на электровозе. С детства ребята проврдили всё свободное время вместе - рыбачили, ходили за грибами, играли с другими соседскими ребятами. Оба они знали о предстоящем пиезде Егора, но на встрече их не было - то ли с работы не отпустили, то ли постеснялись. Егор был рад, что друзей в этот день не было.
Миасское село большое, но весть о том, что "зек вернулся" быстро облетела все улицы, переулки и огороды. Егора в селе знали, и в большинстве сочувствовали ему. Но Егор не хотел лишний раз появляться на люди. Но всё равно это было необходимо - надо было получить паспорт и что-то решать с работой. Паспотр Егор получил без проблем - предъявил в милиции справку об освобождениии написал соответствующее заявление. А насчёт работы надо было хорошенько посоветоваться с родителями.
На семейном совете решено было, что Егору не следует жить в Миасском - люди не знали подробностей случившегося с ним происшествия, и он всегда будет носить имя "зека-грабителя". Мать решила,что переедет куда бы то ни было и будет жить с сыном. Николай Васильевич понимал жену и не возражал. Купили в киоске областную газету "Тумба" и стали изучать раздел покупки-продажи и обмена жилья.. нашли -"меняю дом в Коркино (огород, баня, сад . все постройки) на равноценное жильё в любом месте Челябинской области". Указывался адрес.
Шло лето 2003-го года.
Обмен произвели быстро и переехали в Коркино. Коркино. небольшой городок в сорока километрах от Челябинска, расположился в лесостепной зоне Южного Урала и был своеобразным спутником областного центра. Городок был старый, жил он угольным разрезом и числился "умирающим", т.к. уголь истощился за многие годы экспллоатации. В городе было несколько предприятий, обслуживающих разрез. Было несколько школ, техникум и филиал Челябинского политехнического института. Город был окружён отвалами вскрышной породы, вывезенной из разреза.