– Ну, когда ты мне подаешь завтрак, как сегодня утром, например. И еще в разных других случаях. Так приятно смотреть телевизор или читать в постели.
– Ну, мне это и в голову никогда не приходит, – медленно отвечает он, и я смеюсь.
Мы проходим мимо стальной кровати, анодированной под медь, с серыми прутьями, и с желтыми круглыми украшениями по углам. Следующая кровать целиком из меди: маленькая, не правдоподобно ажурная и одновременно обильно украшенная, одним словом, самая замысловатая кровать, которую я когда-либо в жизни видела. Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее. До земли свисает покрывало, вышитое гирляндами гвоздик. Рядом стоит круглый стол, покрытый скатертью из той же материи, что и покрывало, с четырьмя воланами по краю, а справа от него величественный шезлонг из белого дерева с позолотой.
– Тебе это нравится? – спрашивает он меня.
– Прямо декорация для фильма, где Джуди Гарланд играет девушку шестнадцати лет с разбитым сердцем.
– Я спросил только о кровати.
Я внимательно рассматриваю пышное чудо, маячащее перед глазами.
– Недурно, но очень кричаще. А передняя и задняя спинки наводят на мысль о дверях волшебного королевства. Недостает только нескольких медных птиц и одной-двух голов чудовищ.
Он подходит к рыженькой женщине, которая минуту тому назад желала приятного отпуска продавцу.
– Когда мне могут доставить эту кровать?
Я теряю дар речи.
– Эту кровать? – переспрашивает женщина, улыбаясь ему и поворачиваясь ко мне. – Будьте любезны, присядьте на минутку, я уточню сроки доставки.
Я шепчу:
– Но ты просто сумасшедший! В уме повредился!
Он смотрит на меня без улыбки.
– Ты представляешь, как будет выглядеть это барочное чудовище в твоей монашеской келье?
Продавщица повесила трубку.
– Никаких проблем, сударь. Мы как раз собирались сменить эту мебель. Если вы мне скажете, когда вы хотите ее получить, я вам сообщу, в какой зоне доставки вы находитесь и в какие дни недели наши люди там бывают.
– Мне нужно еще кое-что уточнить, – говорит он после того, как продавщица записывает его адрес.
Мы вместе с ней подходим к «спальне», отгороженной от прохода цепью из пластмассы.
– Мы можем подойти поближе? – спрашивает он.
Мы все трое стоим перед кроватью.
– Это одна из самых…
Он ее прерывает:
– Боюсь, моей подруге нужно лечь на нее, чтобы принять окончательное решение.
Он поворачивается ко мне.
– Пожалуйста, сними обувь.
Хотя люди в магазинах довольно часто ложатся на матрасы, чтобы их опробовать, что-то – я и сама не знаю что – заставляет меня покраснеть. Я снимаю обувь, сажусь на кровать, вытягиваю ноги и опираюсь спиной на матерчатый валик.
– Ляг посредине, – говорит он мне.
Следя глазами за блестящими точками на покрывале, я осторожно перемещаюсь, стараясь изо всех сил перенести тяжесть на руки и локти, чтобы не сбить материю.
– Закинь руки за голову и возьмись за изголовье, – говорит он.
Невольно мне в голову приходит мысль: мм в Блулшнгдейле, в субботу, но несмотря на всю эту толпу мне кажется, что мы в морге. Я могла бы спрыгнуть с кровати, спуститься на лифте и пойти в кино…
– Давай, лапочка, – говорит он мне ровным голосом. – Мы не можем провести здесь весь день. Вытяни ножки.
– Вам доставят ее в четверг, – говорит продавщица.
– Вытяни ножки.
– Вообще доставка у нас идет по четвергам и пятницам, но я лично прослежу, чтобы вам ее доставили в четверг.
Я делаю как он велит.
Потом застегиваю сандалии, стараясь избегать взглядов какой-то пары, стоящей у ограждения.
– У вас есть матрацы, мисс? – спрашивает он.
Она кашляет, потом отвечает ровным голосом:
– Матрацы продают на четвертом этаже, но вы можете купить его здесь.
– В таком случае, – говорит он, – будьте любезны доставить мне вместе с кроватью жесткий матрац.
– Но, сударь, нужно, чтобы вы его выбрали…
– Незачем.
– Угодно вам «Посьюрипедик»?
– Прекрасно, – отвечает он.
– Что же до обивки…
– Я буду вам бесконечно признателен, если вы выберете ее сами, – с улыбкой отвечает он.
Я смотрю на него: высокий мужчина в старых брюках цвета хаки и теннисных туфлях; нос у него шелушится, а кожа на лице, шее и руках очень загорела.
– Очень хорошо, – отвечает продавщица и улыбается ему в ответ.
– Мне нужно еще четыре больших подушки.
– Перьевые или дакроновые? И какого размера?
– Мне нужны подушки, – повторяет он.
На обратном пути мы оба молчим. Спустя несколько дней в почтовом ящике своей квартиры я нахожу пакет из Блумингдейла, в котором лежит записная книжка, обтянутая шелком.