Бен был невысоким и коренастым, с седеющими коротко постриженными волосами, имевшими одинаковую длину с плотной седой щетиной. В свои за сорок он обзавелся некоторыми лишними отложениями на животе, но лишний вес, казалось, только подчеркивал его коренастое сложение. Он снял очки в тонкой оправе, потер широкую переносицу и потянулся за марлей, которую держал в ящике стола. Аккуратно протерев линзы, он вытянул шею, высматривая Мудмана.
— Эй, Эдди, — деловито сказал он. — Слышал что-нибудь от Бэйлора на «Каламаке»? — «Арколь» и «Каламак» были двумя другими платформами «Шеврон» поблизости от «Медузы».
Эд Мёрдок вводил поправки на своем автоматизированном рабочем месте. На мониторах отображались система управления «Honeywell-PlantScape» и система мониторинга «Allen Bradley's Monitoring system», работавшие на Wonderware MMI. За годы работы он поднялся от специалиста по системам циркуляции бурового раствора, иначе «грязных систем». Теперь он был инженером систем управления «Медузы», но все еще носил прозвище «Мудман» — ««Грязевик», как его все называли.
— Не подсматривай, — сказал он.
— Просто он должен был перезвонить еще час назад.
— Наверное, спит еще, — сказал «Мудман», доедая батончик мюслей и бросая обертку в мусорку. Лучи утреннего солнца над морем отражались от окон из оргстекла и бликовали на его геле для волос. Эдди был полярной противоположностью Бену Флэку, крупному жилистому и широкоплечему, со всегда короткой стрижкой на угловатой голове. Наушники нового Apple iPhone свисали у него из ушей, создавая впечатление, будто он был напрямую подключен к своим системам — эдакий инженер-гот. Образ довершала татуировка с изображением вампира на левом плече.
— Мне это не нравиться, — сказал Флэк. Он покачивался в своем кресле, скрипевшем, несмотря на всю нефть Каспийского моря каждый раз, когда он двигался, что вызывало у него только еще большее раздражение.
— Ты беспокоишься о местных или о русских? — Мудмана, казалось, все еще намного больше интересовал батончик мюслей, чем что-либо, беспокоившее Флэка.
— Опять казахские боевики, — сказал Флэк, пытаясь успокоиться. — Разве они не повязали зачинщиков в августе, когда нам пришлось закрыться?
— Ага. Какой-то урод призвал уничтожать всю западную нефтянку, до которой они смогут добраться. Но не это заставило местных начать бузить — они захватили какого-то из местных лидеров и обвинили в государственной измене. От этого местные полезли на стену и начинают гадить нефтяным компаниям.
— Ну и какого черта это должны быть именно мои платформы? — Вопрошающе сказал Флэк. — У нас тут и так куча дел, а в выходные прибывает эта установка. Что на этот раз? Что этим толстозадым местным надо теперь?
— Кто знает? — Сказал Мудман. — Может, это все эти проклятые хазарские кланы. Вспомни все эти разговоры о войне и о всем таком. Да и вообще, мы к востоку от Суэца, Флэки. Мы сидим прямо на границе Евразийского Альянса — СиноПак.
— Это точно. А теперь еще и все это дерьмо.
Флэк получил новости от «Рейтер», опубликовавшего заявление Народных Добровольческих Сил Каспийского региона (Caspian Region People's Volunteer Force, или, для краткости, CRPVF). Оно выглядело очень угрожающим. Он снова надел очки и прочел вслух:
«Мы готовы выступить против правительства и его цепных псов, развязать насилие и хаос, которого никогда не знал Казахстан! Мы уничтожим всю нефтедобычу в Каспийском море! Мы уничтожим все и вся. Мы приказываем убрать весь персонал и все сооружения, и прекратить все операции в Прикаспии в течение сорока восьми часов. Мы приказываем это «Шелл», «Шеврон», «Мобил», «Тотал» и остальным. Их сооружения не будут пощажены. Мы придем за всеми, живыми и неживыми. Отказ принять наши условия приведет к смертям, разрушениям и любым другим немыслимым порокам!»
— «Они придут за всем, живым и неживым»? — На лице Мудмана появилась саркастическая улыбка. — «Отказ принять наши условия приведет к любым другим немыслимым порокам»? Какое красноречие. Этому парню пора в школу.
— Вот ты можешь поверить в это дерьмо? — Бен подумал о некоторых пороках, которым он был бы не прочь предаться, но угрозы, озвученные в этом заявлении, были довольно тревожны, так что вместо этого он потянулся за пузырьком с таблетками жевательного аспирина. — Он говорит, что у нас есть сорок восемь часов, а у меня есть установка, о которой я должен беспокоиться. Лучше вызови Бэйлора, — подытожил он. — Я хочу убедиться, что он в курсе.