А зачем нужно ободрение? Опять же, всё дело в человеческой природе: люди не любят возлагать на себя обязательства и нести ответственность за принимаемые решения. А если ты, образно говоря, со страниц журнала хлопаешь читателя по плечу и говоришь «чувак, всё будет окей! не парься!», то снимаешь ответственность с него и возлагаешь на себя. Как результат – к тебе бегут толпой и раскупают тираж на последние деньги.
Бергер умело внушал читателям, что они могут всё. Абсолютно всё. Разумеется, в мире Бергера, в мире «Восьмого дня недели». А если что-то не получается, в этом есть некий смысл. Следующий логике и вписывающийся в общую картину. Так главред стал гуру, а журнал – божественным откровением. Такое даже не планировалось, а вышло как нельзя лучше: вместо множества читателей, готовых прислушаться к мнению редакции, вышла армия фактически религиозных фанатов, преданностью соперничающая с сектантами.
Люди делились своими историями и спрашивали советы, организовывали форумы и привлекали неофитов. «Восьмой день недели» стремительно рос и обретал всё большее влияние. Бергер даже подумывал о выпуске линейки товаров под одноимённым названием.
Для Яна Григорьевича, к тому моменту начавшего представлять интересы кандидата в президенты России, сложилась идеальная ситуация. Поддержка изданием Иванова хоть и не гарантировала безоговорочную победу, но являлась внушительным козырем. Шутка ли, многомиллионные тиражи и федеральный размах. Более того, помимо представительства на рынках периодики стран ближнего зарубежья, готовилась и англоязычная версия. Но что-то пошло не так.
Бергер скоропостижно скончался. Лазаревский имел несколько предположений о причинах, но до конца ни в одной из них уверен не был.
Михаил Борисович высоко ценил профессионализм Колганова, несмотря на молодость последнего. Именно поэтому после его смерти Ян Григорьевич принял решение назначить молодого человека на пост руководителя журнала. Тот не знал статуса-кво в издании и считал именно Бергера человеком, которому обязан своим повышением. Этот выскочка даже не подозревал, что разговаривает с человеком, который и возвёл его на должность главного редактора. Формальная сторона, а именно документы, прошла без проблем. Проблемы начались позже.
Сначала Колганов изменил название. На редакцию обрушился шквал возмущённых звонков и тысячи гневных писем. Коммерческий директор, не желая принимать участия в войне с рекламодателями, предрёк скорый крах журналу и сразу написал заявление на увольнение. За ним потянулось больше половины рекламной службы: комиссионные, составляющие основную часть заработка менеджеров по продаже рекламы, резко упали. Рекламодатели угрожали судами: их не удосужились даже предупредить. Дошло до того, что резко увеличилась доля материала из «загона» - резерва для срочной замены снятых из номера публикаций. Вместо того, чтобы прислушаться к окружающим, например, редколлегии, пытавшейся вернуть его на путь истинный, Колганов пошёл дальше: в корне изменил формат. Мир «Восьмого дня недели»-Бергера целенаправленно и стремительно разрушался. Да, была выпущена коротенькая редакторская статья с жиденькими обоснованиями грядущих перемен. Что лишь подлило масла в огонь: разгорячённые читатели устраивали под окнами редакции пикеты, угрожали новому главреду физической расправой и даже грозились выпустить «Новый 8-й день недели» как продолжение старого. Однако ничего не помогло. Колганов остался непреклонен.
К Яну Григорьевичу закралось подозрение, что новым главредом движет скрытая ненависть к прежнему изданию. И он успокоится лишь после того, как останется только архив. Если так, то в чём причина?Не нравится – смени редакцию. Или вообще профессию.
Лазаревский вплотную задумался, не является ли выбор Колганова ошибкой. Бергер придал «Восьмому дню» настолько мощный толчок развития, что на обозримую перспективу его хватит. Поэтому главредом можно назначить сотрудника редакции, или нанять профессионала на стороне. Разумеется, компетентность имеет значение, но пример Колганова показывает, что происходит при её наличии и отсутствии лояльности к традициям. Сейчас главное – отсутствие в кандидате необузданных порывов отсебятины и прочей инициативности. Требуется лишь наличие исполнительности и способность не задавать лишних вопросов. Человек уясняет вектор направления и действует по строгим правилам. Для начала этого достаточно.
Разумеется, идеальный вариант – единомышленник. Как Бергер. Но встретить или вовлечь такового в свою орбиту – вообще большая удача.
Ян Григорьевич сменил положение тела в роскошном кресле и покрутил запонку от AtelierYozu. Для решения возникшей проблемы требуется решение. И оно имеется. К сожалению, нет абсолютной уверенности в том, что оно единственно верное. Но, тем не менее, попробовать стоит. Вся его насыщенная событиями жизнь состоит из решений задач и поиска ответов на вопросы. Напротив мерседеса припарковался серебристый «Солярис». Водитель, мужчина в ярко-жёлтой футболке и белой бейсболке, некоторое время сидел неподвижно. Затем повернулся в сторону Яна Григорьевича. Тот опустил тонированное стекло и мужчины несколько секунд молча смотрели друг на друга. Наконец, Ян Григорьевич едва заметно кивнул мужчине и приказал водителю трогаться.
Глава 8
- Валентина Кузьминична, я хотел бы побольше узнать о нашем визитёре. – Колганов намеревался пройти в кабинет, однако, к вящему удивлению, ответ на свой вопрос услышал сразу.
- Лазаревский Ян Григорьевич, семьдесят три года. – Женщина сначала чеканила каждое слово, затем продолжила быстрее. - Из них тридцать три состоял на дипломатической службе в Министерстве иностранных дел. Имеет два высших образования – юридическое и экономическое. Причём по последнему защитил докторскую диссертацию. Свободно разговаривает на английском, немецком, греческом и иврите. Вдовец. Супруга, Лазаревская Елена Марковна, много лет назад в результате несчастного случая утонула. Имеет дочь, Маржану. Однако та меньше месяца назад пропала при таинственных обстоятельствах. Поиски продолжаются. Но, к сожалению, пока не удалось обнаружить никаких зацепок. В настоящее время Ян Григорьевич возглавляет предвыборный штаб самовыдвиженца, кандидата в президенты Иванова Владимира Владимировича, и фактически, является его правой рукой. Возможно, неспроста: они знакомы больше двадцати лет. Также возглавляет общественную организацию…
Колганов, поняв, что более интересного не услышит и изнывая от головной боли, поднял вверх руки. Строчившая секретарь мгновенно всё поняла и умолкла.
- Я в кабинет. – Он икнул. - Подержу на локтях стол.
- Егор Анатольевич, сегодня редколлегия. – Валентина Кузьминична сдвинула густые брови. Ежедневник лежит перед ней закрытым, однако она обладает прекрасной памятью.
- Ах, да. Совсем забыл. – Настроение упало ещё больше. На редколлегии обсуждается план номера и закрепляются направления за творческими отделами. Но половина руководителей отделов благополучно уволились; оставшаяся наполовину состоит из новых сотрудников, с которыми ещё предстоит найти общий язык, и оставшейся части, половину которой составляют журналисты, позитивно воспринявшие изменения, и, наконец, оставшиеся, пока работающие, но лишь для галочки, через «не хочу». Это самая проблемная часть, фактически саботажники. Именно они съедают большую часть энергии нового главреда. Радует лишь то, что рано или поздно латентные оппозиционеры покинут стены редакции. Сами или с помощью волшебного пинка Колганова.