– Ка-ну! – устыдившись, окликнул я: – Дай Антику лук.
У Ка-ну к этому времени уже разобрали все его запасное оружие, и у него остался лишь лук и копье. Он с готовностью кинул лук Антику, и тот, с бессильной злобой, уложил тремя стрелами пятерых противников вокруг себя.
– Антуан! Не сметь!!! – заорал я.
Я вынужден был отвлечься; к "кавалерам" подошло подкрепление, и вскоре мы вынуждены были экстренно отступать и уходить максимально быстро и на как можно большее расстояние. Во всяком случае, нам удалось придержаться нужного направления.
(26 сентября)
Нам пришлось, с небольшими привалами, совершить почти двухдневный марш-бросок, пока к полуночи следующего дня не наткнулись на домик, в котором обитал какой-то старик-отшельник. Он пустил нас и скрылся за дверью маленькой комнаты.
Мы собрались в сенях. Те, кому не хватало места, стояли у двери и открытых окон.
Я начал собирать амулеты (на каждого в отряде Джуно был изготовлен именной амулет; по ним было гораздо проще пересчитывать).
Юджин под одобрительный хохот принялся рассказывать о приключениях Антика с Гюставским луком.
– Юсс, ты видел?
Я собирался ответить серьезно, дабы показать, что ничего смешного…
– Видел… – сказал я и недвусмысленно фыркнул. Нет, я, конечно, попытался сделать вид, что это я так чихнул, но мне не поверили, и Антик, с моей легкой руки официально выставленный на посмешище, одарил меня убийственным взглядом.
Радостный хохот прорезал встревоженный голос Джуно:
– Юссариан! Одного амулета не хватает!
Сразу наступила тишина.
Я пересчитал амулеты.
– Восемнадцать штук, – и вопросительно взглянул на Джуно.
– А нас девятнадцать, – нервно сказал он.
– У нас Молния новенький. У него, наверное, нет.
– Есть. Я уже сделал.
Я, холодея, еще раз пересчитал.
В комнате находились восемнадцать из девятнадцати…
Я лихорадочно проглядывал ребят, но никак не мог определить, кого же не хватает.
Они взволнованно перешептывались.
– Юссариан, мне нужен лук, – совершенно не к месту выдал Антик.
– У тебя есть один! – резко отмахнулся от него я, безуспешно пересчитывая собравшихся снова и снова.
– Это не мой. Это… – Антик замолчал, серьезно взглянув на меня.
Но и в моей голове уже тоже неприятно щелкнуло.
– Ка-ну! – простонал я.
Ребята закрутили головами, словно надеясь, что это чудовищная ошибка, и вот же он сидит…
Как можно было не заметить?!
Такой живой и яркий, такой отзывчивый, общающийся почти со всеми, а мы даже не заметили, когда его вдруг не оказалось рядом.
– О нет! Господи! – простонал Инвар.
Последние несколько дней он больше общался с ворожеей, и, видимо, увлекшись ей, не заметил пропажи лучшего друга.
– А у нас еще и все его оружие, – похоронно возвестил Том.
– И даже теплые вещи… – Айата кивнула на Корнелию, которая была по-прежнему в куртке Ка-ну.
(27 сентября)
– Юджин! Это безумие! – отрезал я.
– Но мы же 9-й вал! Мы своих не бросаем! – патетически воскликнул тот: – Ты сам учил нас этому!
– Да! – рявкнул я: – Но сейчас другая ситуация!
– Мы должны вернуться, какая бы ни была ситуация! – воскликнул Инвар.
– Вы понимаете, что возвращение, или даже просто задержка может погубить весь отряд!? Как бы чудовищно это не звучало, но иногда надо жертвовать малым во имя большого…
– Что ты сейчас сказал!? – рявкнул Юджин и, обратившись к отряду, продолжил: – Вы это слышали? Это значит, чтобы выжить, нам предлагается закладывать друг дружку поодиночке!
– Не надо переворачивать мои слова с ног на голову!
– Довольно болтовни! Кто согласен, что надо бросить Ка-ну? А кто считает, что надо вернуться и найти его, если он жив? – Юджин самодовольно взглянул на меня. Ловко же он перехватил инициативу…
– Я пойду искать его! – тут же сказал Инвар ему, и, повернувшись ко мне, добавил: – Извини, Юссариан, я пойду.
– Возьми еще Чарли, – распорядился Юджин.
– Угробишь своих людей! – простонал я.
Инвар и Скарлетт собирались, проверяли оружие; остальные крутились вокруг них.
– Как вы меня достали, – процедил я сквозь зубы, сев и сжав пальцами виски: – Делайте, что хотите. Я предупредил.
(28 сентября)
– Возвращаются! – крикнул Гюстав с высокой ветки дерева.
Юджин выскочил во двор.
– Стоп! – упавшим голосом сказал дозорный: – Чарли. Только Чарли…
Она шла медленно, деревянной походкой. Губы ее были в крови, лицо исцарапано ветками, две тонкие черные косы, которые она постоянно носила, растрепались.