Главный, усмехнувшись, похлопал меня по плечу.
– Да, мистер Икс, не все так просто, как ты думал. Но не переживай, научишься.
(17 октября)
К полудню мы достигли Агъерри. Дальше мои попутчики сворачивали на запад, а я двигался в сторону Монтелика.
Я попрощался с ними и двинулся в путь.
(18 октября)
На привале я, впервые за две недели, позволил Антику пострелять из лука.
Первый выстрел был неудачным. Антик едва зацепил дерево, в которое целился. Он выхватил вторую стрелу. Она вообще ушла в сторону. Третья в ствол попала, но сбоку и слишком низко.
Антик сжал кулаки и прошептал:
– Ч-черт!
– Спокойно, – сказал я, потрепав его по плечу: – Дай себе время на восстановление. Такие ранения не проходят бесследно.
(18 октября)
Пишет Кариджану.
Как же у меня все болит… Особенно ноги. Мне никогда еще не приходилось скакать столько часов подряд.
Кажется, мое тело на меня нехило так обиделось.
Хоть помирай на месте…
Однако я встал и принялся седлать Кембию.
Надо ехать. Иначе я рискую не догнать отряд, и тогда… все кончено.
(21 октября)
К закату на горизонте показались башенки Монтелика.
Близко к городу мы подходить не стали, и разбили лагерь в лесу чуть западнее.
(21 октября)
Я гнал Кембию во весь опор.
С каждой секундой, с каждым метром меня все сильнее накрывала паника.
Вдруг я опоздаю? Это конец!
День уже клонился к вечеру. Я был в седле уже вторые сутки без сна, и понимал, что и этой ночью мне вновь не сомкнуть глаз.
Небольшая передышка: напоить коня и дать ему отдохнуть.
Снова в дорогу.
Я не смог вскочить в седло и тяжело опустился на землю. Давай же! Последний рывок!..
Кембия аккуратно сел на землю, давая мне возможность забраться.
– Спасибо! – растроганно прошептал я, когда конь поднялся – я знал, что это тоже для него непросто.
Мы скакали всю ночь.
К рассвету на горизонте показались башенки Монтелика…
(22 октября)
Я невесть зачем затягивал с выходом.
Что-то смутное и неосознанное подмывало остаться, постоять еще немного…
Но и останавливаться нам было нельзя.
– Ладно, выходим, – скомандовал я.
От Монтелика мы двинулись на восток. Навстречу рассветному Солнцу.
… Город медленно скрылся за холмом.
(22 октября)
Я спешился и медленно прошелся по стоянке.
Хорошее место. Я бы тоже его выбрал.
Я легонько поворошил ногой остывшие угли…
Я думал, что будет иначе. В том плане, что я буду иначе себя чувствовать. Я ожидал отчаяние, ярость, панику, слезы… Бурю эмоций и страстей. А была лишь пустота…
Я бредил Монтеликом всю последнюю неделю. Он стал для меня городом крушения надежд.
Я нервно усмехнулся.
В принципе, не невероятно догнать их теперь. Если знать, куда они повернули. Но отряд слишком хорошо прячет следы от преследователей. Даже от своих.
– Попробуем угадать? – скептически спросил я у самого себя, мысленно отметив начальную стадию помешательства. Мне категорически противопоказано одиночество.
Я раскинул руки и закрутился на месте, пока не потерял ориентацию в пространстве. Тогда – с хлопком соединил руки и открыл глаза.
– Вот туда, – развязно заметил я и, обратившись к Кембии, спросил: – Понял, куда едем?
И мысленно сделал вторую отметку.
Из последних сил забрался в седло и дал шпор коню.
(22 октября)
… Город медленно скрылся за холмом.
– У нас проблемы, – мрачно сказал Молния через какое-то время. – Я слышу стук копыт.
– Ты уверен, что это по нашу душу? Где? И сколько их? – напрягся я.
– Кажется, один. Остального не могу точно сказать.
– Гюстав, слазь, посмотри.
– Всадник. Один, – отрапортовал он из наблюдательной точки: – Движется стремительно, аккурат за нами. Сомневаюсь, что это совпадение.
– Что ж. Поступим так, – подумав, ответил я. – Вы постараетесь отойти подальше и спрятаться, чтобы он вас не видел. А я останусь здесь встречать "гостя" для переговоров. Ему не будет видно моего лица напротив солнца.
… Заметив меня, всадник осадил коня. Потоптался на месте, потом окликнул.
– Кто ты такой? – нарочито искажая голос, спросил я.
Он замялся, не зная, видимо, что ответить, потом резко, отчаянно крикнул:
– Это ты, Юссариан?
– Кариджану?! – ахнул я, настолько не веря своим ушам, что ущипнул себя за предплечье.
– Хвала богам! – нервно рассмеялся всадник, валясь из седла.