Юджин умиленно улыбнулся ему в след, потом посмотрел на нас.
Мы застыли, в нерешительности глядя на остальных.
Лай-лай одарила высокомерным взглядом сначала меня, затем Джуно, демонстративно подняла глаза к небу, минуя Антика, и опустила их уже на Корнелию и Молнию. Антик побледнел. Лай-лай все сказала вчера, и сегодня поставила решительную точку.
Антуан развернулся на каблуках и деревянной походкой пошел прочь.
Я смотрела людям в глаза. Нет, они не решатся… Напоследок я испытующе взглянула на Мэу. Она почти не общалась со мной с тех пор, как мы подверглись опале.
Она отвела глаза. Она предала меня.
– Идем, мой командир, – я положила руку Джуно на плечо: – Они не пойдут. Они нас предали.
Корнелия печально поплелась за нами. Странно. Она была настолько подавлена, что даже не скинула, брезгливо морщась, руку Молнии, когда он, утешая, положил ее девушке на плечо… Сейчас ей нужна была любая поддержка. Даже нелюдская.
– Надеюсь, что ваша смерть будет не очень мучительной. Счастливой дороги! – бросил вслед Юджин.
… Мы остановились и стали думать, что же нам делать дальше. Джуно с Ка-ну и Янги начали бурное обсуждение дальнейшей тактики. Я подключилась. С интересом слушали Молния и Корнелия. Даже Антик повернул голову.
– Давайте сделаем вот как, – предлагал Янги, рисуя палочкой на мерзлой земле: – Мы изменим направление и пойдем на северо-восток. Это даст нам шанс скрыться от преследователей и спокойно искать принца…
Антик подошел… и перечеркнул исписанную землю сапогом.
– Мы откололись от отряда. Из ударной группы нас два с половиной инвалида, остальные даже не держали оружия в руках, – тихим, пробирающим до самого сердца голосом, говорил Антик, чеканя слова: – Мы обречены.
(10 ноября)
Вопреки мрачным предсказаниям Антика, мы до сих пор живы.
Ка-ну выточил себе трость-шест-кол. Что примечательно, из осины.
Мы двигались по небольшой рощице и дошли до полянки.
– Ш-ш-ш, – обернулся к нам Молния, идущий впереди: – Там кто-то есть.
На поляне был человек. Девушка. Она лежала к нам спиной и спала. Волосы у нее были короткие, как будто обгоревшие до середины. Огонь она не разводила. В руках сжимала арбалет.
Свернулась, как кошка.
Благодаря этой ассоциации, я ее узнала.
– Долорес… – прошептала я: – Долорес!
Я подбежала к ней и обняла за плечи; она, очнувшись, попыталась вырваться и направить на меня арбалет. Но, узнав, вскрикнула, и тоже заключила меня в объятия.
Лицо ее было наполовину в ожогах.
… Вскоре после возвращения Долорес, ее дом подожгли. Карл опоздал, дом был охвачен пламенем. Долорес с мамой и сыном были заблокированы в доме. Но четырехлетнего сынишку ей удалось выпустить к отцу через окно.
Но их стали преследовать… Дальше Долорес потеряла сознание…
Дом сгорел не полностью, и она осталась жива. Мама погибла. Карла с сыном убили во дворе.
Долорес, в одночасье потерявшая все, тайно похоронила их во дворе, взяла Карлов арбалет и ушла в леса. Мстить.
Поэтому Долорес и не разводила огня – теперь она его боялась.
(13 ноября)
Мы двигались через болото, и основательно заплутали среди дорожек.
Корнелия наклонилась к воде и с диким визгом бросилась прочь.
– Что случилось? – вскинулся Ка-ну.
Корнелия заскулила, указывая пальцем на темную воду.
Из воды показалась голова и злобно расхохоталась…
На дорогу выбралась болотница. Ростом она была человеку по пояс (ну… Антику по грудь). Кожа склизкая, как у рыбы, частично покрытая чешуей. Мокрые, лоснящиеся волосы зачесаны назад. Лицо несимпатичное, высоко посаженный вздернутый нос, маленькие раскосые глазки. Длинный, похожий на крысиный, но только в чешуе и очень послушный, хвост.
– Заблудились? – злорадно осведомилась болотница.
Я перехватила инициативу и вежливо заговорила:
– Да. Не могла бы ты показать нам дорогу?..
– Три желания, – цинично отозвалась та.
– Что? – не поняла я.
– Выведу, если исполните три моих желания, – презрительно пояснила болотница.
Мы посовещались.
– Хорошо, – сказала я. – Загадывай.
Болотница осклабилась и сказала:
– Первое. Угостите меня чем-нибудь вкусненьким.
С "вкусненьким" у нас, конечно, была проблема. Но в результате долгих поисков, Джуно нашел в своей сумке несколько печенюшек.
Болотница подозрительно на них посмотрела, надкусила, и удовлетворенно кивнув, захрустела.