– Это еще почему?
– Потому что ты лучший наездник, чем мы, – сказал я
– Потому что тебя не жалко, – в один голос со мной проговорил Том, предоставив шаману самому выбрать понравившуюся версию.
Мы отправились в путь.
(5 декабря)
Мы двигались на север.
За ночь резко похолодало; пришлось достать теплые вещи.
У меня была куртка на меху, у Тома полушубок, у Мэу – длинная шуба. Теплые рукавицы, шапки и сапоги.
Когда я увидел "теплую одежду" Лекса, мне стало дурно. Нет, для Византии тоненькое пальтишко, легкая шапочка и шарф, кожаные перчатки и демисезонные сапоги, может, и являлись зимней одеждой… Но не для севера континента при сорокаградусном морозе!
Делать было нечего, выехать пришлось, как есть. На ходу скинуться, кто чем мог: Том отдал длиннополую подстежку полушубка, Мэу – свою муфту, я – шерстяной шарф.
Муфта для верховой езды – вещь малопригодная, и, чтобы держать узду, стучащему зубами и сосульками из носа Алексу приходилось отдавать на откуп то одну, то другую руку.
Небо было прозрачным как стекло; лишь часам к трем после полудня стали сбиваться облака; через час пошел снег. Лошади безбожно вязли в снегу, что серьезно снижало нашу скорость.
К сгущению сумерек мы доползли до деревни и попросились на ночлег. Пока полутруп Лекса отогревался у камина, паря ноги в горячей воде и, по рекомендации Тома, приняв 100 грамм "горячительного", мы добежали до лавки и достали для него нормальную одежду. А ещё, продали лошадей на конюшню (эксплуатировать их в таких условиях было немилосердно) и приобрели четыре пары лыж.
(6 декабря)
– Знакомься, Алекс, – бросил я, вручая ему его новое средство передвижения: – Это лыжи. Лыжи, это Алекс.
– Вообще-то, я знаю, что это, – недовольно хмыкнул шаман.
– Ага, у Инвара в инвентарной видел, – хохотнул Том. Шаман обиженно засопел.
– Мы сами-то, Том, их только там и видели, – осадил его я.
– За себя говори! – самоуверенно вскинулся тот.
– Ну-ну! – я задумчиво поковырял ногой снег: – Предлагаю состязание. Кто больше раз упадет, тот и проиграл…
Алекс брезгливо ковырял носком огромного теплого сапога лыжное крепление. Лыжа вдруг скользнула вперед под его ногой, и он с криком, загремев палками, рухнул на снег.
– У Алекса уже есть одно очко, – ухмыльнулся Том.
– Не, не считается, – осадил его я: – Выйдем из деревни и начнем считать.
Мэу первой дошла до околицы, сверилась с картой, надела лыжи и углубилась в снег, уверенно прокладывая нам лыжню. На лыжах она каталась лучше нас. Ее учил Инвар. Не то чтобы она горела желанием учиться, но ей было интересно его общество…
– Время пошло, – ухмыльнулся Том, опуская лыжи на землю.
Алекс сосредоточенно затягивал крепление на сапоге; лыжина поехала, он шлепнулся и выругался.
– Очко, – констатировал Том.
Два.
– А ведь он еще даже не надел лыжи… Хо-хо! Три!..
– Том! – зарычал я: – Это не смешно. Лучше б помог.
Томмазо вздохнул, снял лыжи и подошел к барахтающемуся в снегу шаману.
– Давай руку!
Алекс встал и снова едва не рухнул.
– Алекс, ё! – заворчал Том, кое-как придав шаману вертикальное положение: – Ты можешь просто постоять ровно?
– Да как на этом вообще можно ровно стоять?! – взвыл шаман.
Я застегнул крепления на его лыжах и пошел обуваться.
– Я иду вторым, – заявил Том: – Ты последний, Алекс, пойдешь по проторенной лыжне, чтоб было легче.
– А-ау! – вскрикнул шаман, рухнув на землю, едва Том отпустил его.
Черт! Я не успею обуться раньше Тома!..
Томмазо затянул крепления и, ухмыльнувшись, лихо обогнал меня и встал на лыжню.
Носки лыж скрестились, и Том, охнув, нырнул в снег.
– Один – ноль! – язвительно сказал я, обгоняя его. Том недовольно засопел.
Лекс наконец распутал свои ноги и лыжи и поднялся. Попытался выйти на лыжню… Носки лыж нырнули вглубь, и шаман, взвыв, повалился в снег.
"Пять", – подумал я…
Лыжные прогулки никогда не были моим хобби.
Лыжа наехала на лыжу, и я сосредоточенно их разъединял. Я уже почти вытащил носочек правой лыжи из-под левой, но потерял равновесие и завалился на бок.
– Восемь – пять! – едко заметил Том и попытался обойти меня по снегу. Но попытка оказалась неудачной.
– Восемь – шесть! – мстительно констатировал я: – Ты Алекса считал?
– Он вне конкуренции. Я сбился со счета. Но тысяча, думаю, будет. Тысяча один.
– Тысяча два, – поправил я: – Дождемся его?
– Ага. Все равно Мэу вперед ускакала… – Томмазо презрительно сплюнул: – Ласточка!.. Улетела, даже не ждет нас! Вот пусть теперь возвращается!