… Они были очень красивой парой.
Голова кружилась от воспоминаний. Когда-то они были вместе. Когда-то она принадлежала ему, Юджину, не только на один танец… Он дышал ею, как воздухом. Он все помнил. И понимал, что ничего уже не вернуть. И ничему уже не быть. Все утрачено безвозвратно… А она? Ей весело. Она ничего не чувствует. И никогда не чувствовала. Ее потолок – дружба, пусть и более близкая, чем с кем-либо другим. Она никогда не любила. Она неспособна любить. И она боялась, что придется уйти из отряда…
Она смотрит в глаза. Улыбается так же, как и всем. Словно ничего не было. Ей не больно.
А Юджину больно. Не хочется разжимать руку, отпускать ее на последних аккордах музыки. Не хочется возвращаться в реальность.
Айята делает ловкий, но не классический (можно было бы даже сказать – неправильный, чересчур вольный) реверанс. Но ей прощается. Таким, как она, прощается все. Она улыбается. И упархивает на следующий танец, приглашенная Его Высочеством.
После этого глотка свежего воздуха возвращаться к Лай-лай кажется осквернением святыни. А ведь она никогда ему даже не нравилась…
Лай-лай делает недовольное лицо, говорит что-то про "глупые танцульки"… В душе поднимается волна ненависти и раздражения, комом подкатывает в горлу… Настало время все ей высказать, сил больше нет!..
– З-знаешь, Лай-лай… – не сорваться на откровенное хамство стоит немалых усилий…
Но вдруг послышались тревожные вскрики…
***
Они напали внезапно, пока народ веселился. Им не нужны были ни жертвы, ни пленные, ни заложники. Их целью была принцесса Диана.
Некогда думали, что невестой принца станет другая девушка, но он выбрал Диану.
Когда они напали, жених не смог защитить ее, а она, запутавшись в длинной юбке, не смогла убежать.
Принцесса забилась, как птичка, в руках бандитов. Главарю и не верилось, что все вышло так гладко. Он сверился с портретом… А в жизни она даже красивее.
Ни убивать, ни похищать Ее Высочество не собирались. Ее нужно было только унизить. Заставить постоять на помосте обнаженной.
Остановить их мы уже не успевали.
Нож вспорол ткань платья, перерезал шнуровку корсета; девица осталась стоять в одном исподнем.
Люди смущенно опустили головы, но то тут, то там вдруг начали раздаваться веселые возгласы. Я с болью отметил, что их план сработал, и злоумышленники добились своего: народ смеется над посрамленной принцессой… Но вдруг прям рядом со мной раздался возмутительный окрик Гюстава:
– Ха-ха! Юссариан, ну-ка глянь!
Уж от кого-кого, но от своих я такого не ожидал. Голыми руками придушу, предателя – подумал я, против воли взглянув в сторону принцессы.
И тут все встало на свои места.
Девушка стояла посреди площади, скрестив руки на груди и с беззлобным укором глядя на бандитов. Над ее левой ключицей была вытатуирована эмблема "9-й вал".
"Твою мать", – прошептал главарь.
Преступники поняли, что акция провалена, но бежать было уже поздно. "Принцесса" расправив плечи (тесное платье уже не сковывало движений), не по-женски жестко нокаутировала одного из державших ее. Красиво! Кроме того, то тут, то там среди толпы начали раскрывать свое инкогнито мои замаскированные бойцы. Попытки бегства преступникам еще и осложняла толпа.
Большое количество народу, правда, неслабо затрудняло работу и нам. Главарю и еще паре человек почти удалось сбежать… Но подошло наше подкрепление с базы. Несколько стрел накренившимся частоколом преградило бандитам путь.
Я вздохнул с облегчением. Антуан со стрелой на тетиве, целящийся в противника, всегда напрягал меня: в словосочетании "взять живыми" ключевым словом для Антика было "взять".
В общем, повязали бандитов и сдали их страже. Кто их нанял, зачем и прочее выяснять у них будут уже другие службы.
Народ радовался, поздравлял отряд и продолжал праздник. Я пробрался к Королю, принцу и настоящей принцессе. Нас окружила ликующая толпа. Я слишком поздно заметил приближающегося министра внутренних дел с его верным псом – начальником внутренней стражи.
– Дважды за один день, – нахально начал он. Мое "бегство" теперь было бы слишком позорным, так что вызов приходилось принять: – Многовато, не находите ли, Юссариан?
– Да уж не мало. Дважды за один день мы выполняем вашу работу, – едко заметил я, пытаясь торопливо (и вежливо) распрощаться с королевской четой и удалиться.
Но министр с нажимом продолжал:
– Есть основания полагать, что есть кто-то над всеми этими бандитами.