- Эй, там! Отбой не для вас?
Я включил фонарик. Двое мне известны: техник рабочего отсека с безумными от пьянства глазами и один из операторов погрузочных машин. Последний работал у Гамзаса два года и считался ветераном. Третий - мальчишка - с вывернутыми карманами - имел новое лицо. Я хмыкнул:
- Чего надо от пацана?
- Слушай, Делф. - оператор повернулся ко мне. - У пацана есть чем поживиться, он ведь только что прибыл. Присоединяйся либо отстань. И выключи своё светило.
- По койкам, уроды. Спать!
Парни конечно не послушались. Я знаю что, несмотря на отчаянное сопротивление салажонка, им удастся обчистить его до нитки. Но мне-то что до этого. Я спокоен и спать хочу.
- Оставьте паренька.
Я спрыгиваю на пол, чувствуя прохладу под голыми ступнями. Коренастый оператор может со мной потягаться, тут - кто кого. Однако он решает не связываться. Техник же упрямится, не желая расставаться с добычей. Он идёт на меня. Два быстрых удара возвращают худого техника обратно. Мальчишка в углу замер.
- С тобой порядок?
Белый лучик фонарика выхватил бледные щёки, светло-золотистые волосы. Острые скулы, прямой тонкий нос... Неужели дианец? Его-то как сюда занесло? Новобранец всё не оправится от испуга. Бирюзовые шальные глаза мечутся по моему лицу.
- Как тебя зовут блондин?
- Са᷇лага.
- Как?..
- Майк Са᷇лага.
-Ну и имя у тебя. Да не бойся, я не обижу.
Паренёк кивает. Лицо Майка становится вдруг мертвенно бледным, глаза мутнеют. О!.. Подхватил стажёра под руки, я усадил его на койку под своей постелью. Майк приходит в себя, прижимает к лицу ладони. Ему хочется плакать, но паренёк лишь сжимает кулаки. Я опустился перед новичком на колени. Бледный, волосы перепутаны, но глаза горят упрямо и честно. Майк...
- Родные есть? К кому можешь рвануть отсюда?
- Нет, - одними губами отвечает Са᷇лага. - Мать я не знал, папа погиб в космосе. Он летал по контрактам. Отец говорил, что в космосе всегда помогут. Когда я остался... Пособие кончилось, вот я и...
- Нашёл куда устраиваться! Тебе на Диану надо.
- Отец родился на Шерилле.
- А надо на Диану.- Я взял его холодные пальцы в свои ладони. Там о тебе, как о сыне космопроходца позаботятся.
Диана?.. Столица империи отсюда так же далеко, как моя старость. Паренёк совсем один, падает от усталости и голода, а я ему - о Диане.
- Есть хочешь?
Майк не отвечает, но я и так вижу. Из дальнего угла койки я достал свою сумку, покопался в ней. Нужное - пластиковая коробка - на дне.
Пока Са᷇лага жуёт холодные котлеты с серым хлебом - мой НЗ - я разыскал его койку. Сломать замок шкафчика в изголовье для меня дело одной минуты. Быстро собрал вещи мальчишки. Вместе с выданной Гамзасом подушкой, на первый уровень моей спальни переместились: зелёная рубашка, пластиковых фигурок, да форменная космофлотовская куртка большого размера. И маленькое потрёпанное фото. Увидев меня со своим скарбом, Майк перестал жевать.
- Ешь, ешь. Поселим тебя поближе ко мне. Не одни же они такие умные.
Вроде у мальчишки брать нечего. Однако здесь и рубашку можно загнать, а куртка космофлота очень дорого ценится. Са᷇лага отмалчивается. Не доверяет мне. Верно, на этой проклятой барже никому нельзя верить. И всё же немного обидно.
- Хорошая куртка, - начинаю я мягко,- отцовская?
Майк кивает и прячет глаза. Я беру фотографию. Простейшее двухмерное изображение: золотистый пляж, тонкие кудрявые деревья с яркой зеленью и два ряда аккуратных резных домиков на холмах.
- Что это за планета?
- Это??..- Майк удивлённо на меня смотрит. - Ты не знаешь?
- Я не был в этих местах.
- Это Шерилла. Там родился мой отец. Скажи, они попытаются ещё раз?
Я пожал плечами. Против одного - двух я легко выстою. Они конечно могут сговориться. На этот случай у меня есть верное средство. Я ласково погладил маленький бластер, что всегда под правой рукой.
- Возьми, поможет успокоиться. Спать пора.
Я протянул Майку бутылку. Разбавленный ром - единственная здесь жидкость, пригодная для питья. И ром своё дело сделал: Майк уснул крепко. Снова укладываясь, я сам глотнул из бутылки. Бульканье за тёмным стеклом сказало, что сосуд почти пуст. Лучше оставить на утро, пить-то больше нечего. Водой "Бурного", будь моя воля, умываться бы не стал... Утром Майк выглядит лучше. Жизнь проявилась румянцем, особенно, когда я ему улыбнулся. Глотнув коричневой жидкости, паренёк восхищённо наблюдал за мной. Расстегнув влажную рубашку - после Гамзасовых сигарет потеешь, как вол - я замер. Мне минуло двадцать меньше года назад, а шрамов на теле, как у старика. Майк всё смотрит на меня: широкая грудь, крепкие плечи, мускулистые руки. Ты будешь таким же, если выживешь здесь... У Гамзаса не выживают.