Тагус собрал сумку экстренной эвакуации на Никро, и показал ее мне. Я запомнил все его инструкции, и выучил правила действия при оказании первой помощи, на всякий случай.
– Тагус, друг мой, признайся, тебе просто не понравилась жизнь на Земле, – попросил его я. – Все дело в твоей работе? Я помогу тебе устроиться. Мы все поможем – я, Зензелин, Ямик. И твой начальник, я уже с ним договорился.
– Не волнуйся, это мои собственные проблемы, – отмахнулся тот. – Я справлюсь.
Однажды он пришел, также летом, в конце июля, но с двухлетним стажем своей привычки и сказал голосом, который я уже не узнавал – хриплый, низкий, поверхностный:
– Завтра мой поезд до планеты Никро.
– Откуда ты знаешь?
Тагус задержал дыхание, казалось, он свалится в обморок.
– Кислород не заходит, – пояснил он, – Почему-то.
Мы обнялись и стояли на асфальтовом перекрестке два ночных часа, а ночь выдалась белой. Ветер гулял между свисающих ветвей голубой ивы, что склонилась над нами. Я чувствовал тяжесть, в груди болезненно тянуло.
Дальше Тагус уже не держался на ногах, он отошел от меня, сделал затяжку никро-атмосферой, но, похоже, газ в баллоне заканчивался, затем вдохнул кислорода. И у него не получилось. Тагуса затрясло.
Я вызвал скорую, и Тагуса положили на носилки. Я видел, как на него надели кислородную маску, хотя я кричал о никро-настройке его легких. Медики не пустили меня в машину, уехали.
Следующим днем в обед мне прислали открытку, что Тагус успешно добрался до своей планеты Никро и обживается.
Планета не входила в круг планет Окиманской коалиции, поэтому связь с Никро не разрешалась, да и не поддерживалась нашей техникой. У нас – магнитные передачи, у них – кветроимульгенные. Билеты до Никро не продавали, а нелегальные рейсы отслеживали и пресекали. Не представляю, какую кипу бумаг пришлось бы перелопатить, чтобы перевезти одного больного землянина на вражескую территорию только по той причине, что он готов дышать атмосферой Никро и отказался от кислорода. Кто этим станет заниматься? Где тот космодром, с которого отправляют покупателей баллончиков на территорию Веркад?
Самое печальное в моей истории – я точно знал, что даже если Таргус добрался до Никро, там вряд ли стоят ларьки с атмосферами. И, даже если стоят, земным воздухом там не торгуют. Потому что вкус земного воздуха не популярный. Он есть в линейке вкусов, но обычно его не выставляют.
Я не купил билеты до Никро, хотя уже завел сомнительную связь с одним веркадским перевозчиком.
Я проверил городское кладбище – ходили слухи, что в среди планетарных вкусов есть один особенный, вкус смерти. И когда дышишь им – готовишь себя к переселению на Тот Свет, чтобы в конечном итоге переехать на эту планету полностью. На планету умерших.
Я мог бы проверить все могилы и надгробия на трех городских кладбищах – северном, южно-западном и восточном, но я не стал.
Черная свадьба
Стоял солнечный теплый летний день, пели птицы.
Супругам Хэмилям пришло приглашение на свадьбу племянницы.
"Дорогие тетя и дядя, приглашаем вас на наше торжество седьмого числа, в эту пятницу.
С любовью Донк и Таимана"
– Тая выходит замуж! – крикнул дядя Гельт своей жене, из прихожей. Он положил красивое письмо с золотыми чернилами на стол. – Я иду заказывать билеты до Искбурга!
Супруга Гельта, Имчи, вышла из душа и пропела:
– Наконец-то! Я уже думала, Донк использует ее, и девочка губит свою молодость.
До свадьбы оставалось три дня. Гельт позвонил своей дочери и нежно сказал в трубку:
– Как у тебя с твоим парнем, женитесь?
– М… нет. Ты спрашивал это еще только вчера, папа.
– Дочь моя, давайте женитесь, пора уже. Пора, черт возьми! Я надеялся, что ты окажешься замужем раньше Таиманы. Может, вы успеете в загс сегодня или завтра? Донк с Таей едут туда только в четверг утром.
– Нет, отец, – она была немногословна.
А потом Гельт обзвонил таким образом оставшихся четверых детей.
Пятница.
Хэмили отправились на праздник: прилетели в северный город Искбург.
Уже второй месяц там шла полярная ночь.
Хэмили выехали за черту города, свернули на узкую асфальтированную дорогу, проехали по парковочной площадке особняка.
Вдоль особняка стояли иномарки родственников и друзей молодоженов.
В праздничном зале с двух сторон окна до пола открывали вид на темную ночь, их обрамляли тяжелые черные шторы. Гости смотрели северное сияние.
Имчи сказала мужу на ухо: