Дедушка Гвин приложил руки к животу Тельзы.
– Какое счастье!
Дедушка ярко представил себе своего внука внутри живота – то есть меня.
Так прошло восемь месяцев. И дед, и папа жили как на иголках.
Дедушка Гвин переехал в дом к моим маме и папе, чтобы помогать по хозяйству и разгрузить в бытовых вопросах молодую маму.
– Так! Скоро наступит время рожать!
Но мама Тельза не родила ни через неделю, ни через месяц после этого. В один из дней она вновь мучилась на кушетке в гостиной.
– Со мной что-то не так!
Папа Герд прикладывал влажную тряпку к ее лбу.
Врачи разводили руками; никто не мог сказать, что с ней.
Она не родила ни через пару месяцев, ни через четыре месяца, пять месяцев, ни через год, ни через два.
С тех пор мама ежемесячно проходила осмотр. За ней наблюдало почти все сообщество передовых умов человечества.
Наблюдало и в тот день, когда на девятом месяце я не родился и прекратил развиваться.
– Мы сделаем кесарево, – предложили врачи.
Но мама Тельза с детства боялась операций: с двенадцати лет развившаяся гемофилия, несворачиваемость крови. Операцию отменили. «Кроме того, это отличный шанс понаблюдать за феноменом, – заметил один из наших докторов».
«А Сияющий Свет все наставлял, чтобы я вышел. Я уже честно собирался, но помедлил. Как вдруг обнаружил, что можно не выходить».
Мама Тельза продолжала заниматься хозяйством, вела уроки литературы в лицее для одаренных детей и частенько прикладывала руки к животу, чтобы почувствовать мое движение внутри. Я понимал, что занимаю много места, что служу ей пятнадцати килограммовой обузой и старался особо не надоедать: много спал и отдыхал, веселился вместе с ней лишь, когда она звала меня.
В один из осенних пасмурных деньков мама Тельза прижала руки папы к своему пупку и сказала:
– Сегодня малышу исполняется пять лет. Сегодня он необычайно активен.
Папа Герд знал это ее состояние – каждый год перед потенциальной датой моего рождения она заводилась, как ненормальная, и верила, что вот-вот родит, но я как обычно ее разочаровывал и оставался внутри.
– Я устал, дорогая. Не то, чтобы я тебя не люблю, но я хочу детей.
Они с мамой Тельзой не прекращали половую жизнь, и в самом деле мне даже не мешали. У меня было много своих собственных занятий на это время. Однако новых детей сделать снова у них не получалось – я занимал вакантное место.
– Знаешь, Герд, если судьба, малыш бы подвинулся.
И действительно, я, нерожденный мальчик Экль, в день пятых именин подвинулся. И в животе мамы Тельзы начал развиваться долгожданный второй плод (на который возлагали не меньше надежд, чем на меня).
Око передовых умов пристально следило за ситуацией, готовое в случае чего вмешаться.
– Я волнуюсь, Герд. Что, если они оба погибнут?
– Нет. Мы не будем думать об этом.
Всю беременность родители держались друг за друга, как за спасательный плот. Папа Герд мечтал о девочке, чтобы воспитать ее принцессой. Свою мечту о сыне он похоронил.
«И вышла сестра моя, а я остался. Сияющий Свет настаивал сильнее, но я был не готов. Мне разрешили остаться. Я почувствовал».
Моя сестра уговаривала меня и пинками, и поглаживаниями, но я так и не смог решиться. Я слишком любил маму и её теплую утробу. Мне никогда не понять сестру, которая говорила что любит, а тем временем, с такой легкостью вышла наружу.
Папа принял дочь на руки и радостно выдохнул:
– Моя мечта сбылась!
Врачи возились над распахнутыми ногами мамы. Они видели мои ноги, видели, как я подтолкнул сестру, но сам остался внутри. Это был их медицинский провал. Двое врачей после этого случая уволились: решили, что акушерское дело – не их призвание.
Мама Тельза стонала, металась из стороны в сторону на кушетке:
– Почему он не вышел? Почему Экль не стал выходить? Они были бы отличными близнецами!
– Он был бы на пять лет старше сестры, маменькин сынок.
– Не шути так!
– Мы попробуем снова. Думаю, он сам выберет, с кем выйти.
– Может, с прошлой жизни у него много психотравм, и он решил, что ему безопаснее отсидеться в моем животе? Может ему важно быть со мной в непрерывном телесном контакте, чтобы исцелить свои душевные проблемы.
Папа Герд продолжал ругаться.
– Легче было бы сразу умереть. От чего он прячется в твоем животе? У нас отличная семья! А как же я? Я стал бы отличным отцом! А дедушка? Мы максимально адекватные родственники!
Дедушка Гвин кивнул зятю; тот качал на руках мою сестру. .
Вскоре мама Тельза и папа Герд вновь зачали ребенка, и снова мальчика.