Обычно когда друзья и знакомые собираются за столом по поводу какого-либо события, то после выпивки и закуски начинаются задушевные беседы. Мужчины разговаривают об армии, автомобилях и о женщинах, если тех нет рядом, а женщины чаще всего заводят разговоры о детях, рецептах блюд и тряпочках. И в любой компании мне неизменно приходится отвечать на «женские» вопросы, выслушивать истории о сорвавшихся беременностях, о болезненных родах, о послеродовом мастите. Современные молодые женщины практически только и живут этими страхами, от которых потом годами так и не могут избавиться.
Как-то в Канаде я встретилась с одной беременной молдаванкой, которая стала на учет в больнице, где я работала. Наш разговор начался с того, что она очень переживает, мол, врач какой-то странный: ничего ей плохого не говорит, не назначает дополнительное обследование, не выписывает лекарства: «Меня пугает такая система! Вот у нас в Молдавии пойдешь к врачу, так он тут же сразу посылает на разные тесты, потому что вы же знаете, сколько всего ужасного может произойти! А потом сразу же лечение обширное назначается. И на сохранение направляют с первых же дней беременности. А здесь врач мне спокойно говорит: «У вас все нормально». Может, я его неправильно понимаю? Или ему просто до меня нет дела? Да как же нормально, если наши врачи находили у меня столько всяких отклонений?!» Мне пришлось успокоить собеседницу, объяснив, что если врачи заметят какие-либо отклонения, то ей об этом обязательно скажут, и врач, который ее ведет, является хорошим специалистом. Не знаю, насколько ее удовлетворил мой ответ, но багаж страха, который она привезла с собой из Кишинева, чувствовался на расстоянии. Очевидно, этот страх уже «впитался в кровь» и к другим отношениям между врачом и пациентом наши люди порой не готовы.
Выше я упоминала, что цель этой книги – развеять ваши страхи. Получится ли у меня? Надеюсь, что да. Ведь самой же мне удалось избавиться от страхов. И не думайте, что в моей жизни все было гладко, радужно и красиво – у меня тоже хватало поводов для переживаний. Расскажу вам о нескольких печальных историях, которые со мной произошли. (Если вам больше нравится словосочетание «ужасные истории», можете воспользоваться им, хотя на время беременности лучше напрочь забыть о нем.)
В начале 1986 года я забеременела. Радости моей не было предела, однако после аварии в Чернобыле у меня начались кровянистые выделения – на 12-й неделе беременности. Был у меня тогда врач, которому я доверяла, – заведующая гинекологическим отделением в районной больнице. Звали ее Вац Валентина Свиридовна. Когда-то она спасла мне жизнь, достав антибиотики, которые помогли вылечиться от серьезного инфекционного заболевания.
Меня тут же положили в больницу. Новости о страшной аварии до нас еще не дошли: информацию о ЧП на атомной электростанции тщательно скрывали до тех пор, пока соседние европейские страны не подняли тревогу в связи с возросшим у них уровнем радиации.
Пребывание в стационаре оказалось не из легких. Вскоре целыми автобусами в больницу начали поступать беременные женщины из Киевской и других областей, пострадавших от Чернобыльской аварии. Отделение было переполнено несчастными пациентками, которым пришлось в экстренном порядке покинуть дома и уехать за сотни километров, чтобы спасти от радиации своего будущего ребенка, а заодно и свою жизнь. Однако практически никому из тех, у кого беременность была на раннем сроке, сохранить ее не удалось. Поэтому операционная не закрывалась с утра до ночи: врачи работали круглосуточно, проводя «чистки», спасая женщин от кровотечений и других проблем. Конечно, видеть все это беременной женщине было совсем непросто. Днем, когда палаты освещало яркое солнце, жизнь казалась не настолько мрачной и в душе появлялась надежда. Ночью же постоянно доносились чьи-то крики, плач, стоны и рыдания. Я о многом тогда не знала, так как была студенткой второго курса мединститута, то есть еще не изучала женские болезни.
Валентина Свиридовна, понимая, насколько негативной и тяжелой оказалась психологическая обстановка в больнице, забрала меня к себе домой. Вскоре мне стало легче, кровотечения прекратились, и я смогла вернуться в город, в котором жила и училась. Но по возвращении домой у меня снова появились проблемы.
В те времена на весь областной центр имелось лишь два или три УЗИ-аппарата, и очередь на УЗИ была неимоверная. Поскольку блата у меня не было, я записалась в очередь для «нормальных» людей – первое УЗИ должно было состояться в 24 недели. Большую часть времени по совету врачей я проводила в кровати. Живот понемногу рос, хотя отставал в размерах. Несколько раз я созванивалась с Валентиной Свиридовной, и ее весьма тревожило это отставание: она словно интуитивно чувствовала, что тут явно что-то не так. Но я была очень упряма и очень хотела сохранить беременность, поэтому даже слышать не желала о том, что у меня может быть серьезная проблема.