22
Не могу понять сколько я просидела в камере. Точно знаю, что меньше суток, так как свет все ещё поступал из окна. Может быть, уже наступил вечер следующего дня.
Кормить меня никто не стал, надеясь, что от голодной смерти, умру раньше чем закончится вся судебная волокита. Если она вообще собирается быть. Не знаю, что и думать.
Презумпция невиновности в этом мире не существует, по всей видимости. И гуманные методы тоже суду не нужны.
От скуки хотелось лезть на стены. Чтобы хоть как-то скоротать часы, до смертного приговора, встав, стала ходить из угла в угл.
Довольно быстро надоело монотонное действие и пришлось опять сесть на тряпку, не самой первой свежести.
Конечно, она не служила буфером между мной и каменным леденящим полом.
Поэтому и не удивительно, что через какое-то время тело стало колотить от холода. А потом в камеру вообще начал лить дождь. Укрыться от морозных капель мне было негде.
Мечась по маленькому пространству, примерно, два на два метра, искала хоть какое-то укрытие.
Не найдя, просто, села на первое попавшееся, место. В скором времени, на голову полились упругие струи бодрящей водички. Не заказывала я этот душ. Но плюсы всё же были. Большая часть песка, пыли и мусора, налипшего после пребывания в этом месте, смылась. Минус – смылась под мою многострадальную пятую точку. А это не так приятно. Сидеть в грязной луже.
Настоящий парадокс. Такое маленькое место, закрытое железной сеткой, в которую даже комар не просочится. Но из него хлещет вода так, как будто я стою около панорамного окна.
Лязгнули петли двери и натужно закряхтев, она открылась, изрядно меня напугав.
Промокшую до нитки, трясущуюся от холода, с грязными подтёками на лице. И даже мелкими царапинами на теле. Ума не приложу, где я их получила. Грусть, тоска, печаль, но такой меня и застали конвоиры.
- Выходите, королева. Пора, - сказал один из них.
Тяжело поднявшись на ноги, откинула длинные волосы на спину. Они неприятно хлестнули по ней. Стараясь не обращать на это внимание, иду к выходу.
Так как рубаха на мне промокла вся, очертания тела отлично были видны. И не только они. Скрестила на груди руки, чтобы хоть как-то скрыть наготу и вышла из камеры.
Переглянувшись один из мужчин кивнул другому. Тот испепеляя взглядом своего коллегу. Также и меня за компанию, всё-таки смирился со своей безрадостной работой и стянув с себя камзол, набросил на мои плечи.
Хоть спасибо им за уважение к женщине. Пусть и королеве, с репутацией последней гадины. Поблагодарив, выжидающе посмотрела на своих «посетителей».
- Ну и куда путь будем держать? – ехидно спросила, отчаянно храбрясь.
На мой вопрос, ответ я не получаю, мужчины снова бросают мимолетные взгляды друг на друга. И один из них взяв меня под белы рученьки, для того чтобы не убежала. Повели вот таким вот интересным образом по коридорам королевских каземат.
Пока наша компания двигалась в неизвестном мне направлении, я думала. Какой, интересно, смысл так сильно сжимать мою руку. Становится аж больно и точно останется синяк. Хотя вряд ли для трупа так уж важно и имеет значение оставшийся на теле кровоподтек.
Забавно, то, что мы столько раз поворачивали, что при всём своём желании, мне никаким образом не получится убежать. Лишь заплутаю снова, да и всё. А эти дурашки волнуются. Глаз с меня не сводят.
Наша разношерстная компания уже, практически, дошла до двери. До такой тяжелой, высеченной из камня. С множеством задвижек и замков, даже вроде письмена на ней мелькали. Она была уже совсем близко.
В один миг всё меняется, пространство становится вязким и тягучим, дышать становится затруднительно. Конвоиры около меня замерли. И я ничего не понимая, поворачиваюсь вокруг себя. Рука державшего меня мужчины закаменела. С трудом, вытаскиваю свою конечность из захвата, ставшим таким стальным.
За той самой дверью загорелся алый свет. На время ослепнув от его яркости, пошатнувшись, заваливаюсь на бок.
В последний момент цепляюсь за стену, с трудом устояв на ногах, смотрю в глаза Лилит. Именно она, как не в чём не бывало, выходит из образовавшийся вместо двери арки.
Глаза демоницы светятся, и в них я вижу свою смерть. Если раньше была мимолетная надежда убежать от смерти. То теперь нет. Не осталось ничего. И внутри меня как будто вакуум образовался. Даже недостаток воздуха так не давит, как осознания своего будущего. Голову сжимают тиски боли, морщусь, но пытаюсь стоически держаться.
Дьяволица печально качает головой и прикладывая руку ко рту, долго смотрит на меня.