Как говорится, нету тела - нет и дела. Я и представить себе не могу, как буду «восстанавливать» гармонию…чтоб её…семейную. Не присказкой же?!
Уже представляю это зрелище. Взрослых людей в кружочек поставлю и мизинчики заставлю скрестить. А потом: «Ну-ка хором повторяем! Мирись, мирись, мирись и больше не дерись».
Бред же. Хотя может и помочь. Только в чей-то фантазии больной, а никак не в реальной жизни. Поэтому поразмыслив, всё же решила озвучить свои сомнения демонице:
— Каким образом я смогу наладить отношения в чужой семье? Не зная ни уклада, ни мира, в который вы решили меня отправить. Я даже имен... -тяжело вздохнула.
—...и тех не знаю, - теперь уже я, не стесняясь выжидающе пялилась на женщину.
— Информацию я тебе предоставлю, не волнуйся, но вот со способом помирить её мужей. Уже прости, тебе придётся определиться самой.
— На арфе им побренчать и песенку спеть? – саркастически ответила. Но потом до меня, как до утки, на двадцать пятый сутки, дошло.
— Мужей? – переспросила, еще лелея надежду на то, что просто неправильно поняла сказанное Лилит.
Или внезапная глухота, исказившая слова напала.
— А я разве не рассказала тебе? – так спросила, что мгновенно захотелось пятерку, по актёрскому мастерству, ей поставить.
— У королевы девять мужей и ещё… - что там ещё, так и не расслышала.
Раздался такой грохот, что я опять покачнулась на стуле. И непременно бы навернулась, если бы не дьяволиха во плоти, которая поддержала меня за локоть.
— Ну что опять? – рывком ставя меня на ноги, страдальчески спросила она неизвестно у кого.
А в полу кабинета жены дьявола возникла знакомая воронка. В неё пролезла черепушка моего недавнего знакомого.
— Изменили мнение и поняли значимость женщин в мире? – иронично спрашиваю.
— Попрошу, девушка, не придумывать лишнего, - важно заявил скелет, вылезая из «лужи».
— Дьявола я не нашел, а у меня текучка…говорила жена увольняться. А я же купился на речи сладкие этой, - кивок в сторону ухмыляющейся Лилит.
— Давай, костяшка, уже документы свои, - протягиваю наманикюренную руку в сторону незваного гостя, ласково просит начальница.
— Еще и оскорбляют, - пока демоница устало бахала печатью по листам, бухтит жалостливо «костяшка».
Надо бы мне его имя узнать. Познакомится…а то я, получается, не лучше дьяволицы. Всё скелет, да скелет. Теперь еще и костяшка привязалась.
— Вероника, - протягивая руку, сказала.
— Костя, - руку аккуратно пожали.
— Вот так работаешь, Вероничка, работаешь. Уже сорок вечностей. А кто меня ценит? – тоскливо спрашивает Костя. Пожимаю плечами, не зная, что сказать.
Ну, правда, я знаю то Константина полчаса, от силы. Или какое тут время в аду?!
— Да никто не ценит, - похоже сам с собой говорит Костя.
— Копейки платят, а у меня вообще-то трое деток. Их кормить нужно, а с такой зарплатой они уже совсем отощали. Посмотри вон, что от меня осталось. Одни кости… - я не знала смеяться мне или плакать.
— Вот последняя крошка осталась, - только сейчас заметила, что у скелета в руках пакет чипсов "читос" .
У них тут что ли завоз земной еды каждую среду?!
Костя грустно водрузил на столик чипсы. И рядом с ними вдруг ещё появилась бутылка соджу(корейский алкогольный напиток).
— А у вас можно пить на работе? – обращаясь к Лилит, спросила.
— Ему всё можно. За такие гроши, что он получает - удивительно, что раньше не запил, - гора документов всё не уменьшалась.
Лилит сдула прядь волос, упавшую на лоб, и продолжила хлопать по бумаге алой(другого цвета в аду походу нет)печатью.
— Присоединяйтесь, Вероничка, - машет приветливо Константин.
Присела к нему и приняла стакан, но к чипсам не притронулась.
Не буду же я объедать бедного Костю. Хотя "обпивать" можно. Странная у меня логика, но в тот момент, я о ней не задумывалась.
Под мерный стук печати о листы. Мы с Константином завели непринуждённую беседу:
— Так вы говорите, работаете уже сорок лет? - скелет оторвался от чипсов и поправил меня.
— Вечностей, - не знаю как это возможно, но ладно.
— Хорошо, сорок вечностей. Но, подождите, разве у вас нет возможности поменять место работы?
— Милая Вероничка, благодаря ей, - кивок на Лилит.
— Я смогу устроиться на другое место только через еще сорок вечностей. Так что возможности нет ни-ка-кой.
— Сочувствую, - искренне говорю.
— Да что уж. Сам виноват, развесил, что называется, уши...вернее, что от них осталось, - печально ответили мне.