- А толпа?
- Чудесным образом рассосалась, исчезла как сонный вздох, о Канцлер или кто ты там.
- Я Королевские Инженеры. Да, сразу все. И еще Казначей.
- И Смотритель Плевательниц, - добавил Теол.
Все наморщили лбы.
Багг скривился: - Я был так приятно отвлечен - и вдруг такое. От вас!
- Что-то не так? - вмешался Брюс.
- Ах, брат, мы должны послать тебя к Адъюнкту с предостережением.
- О?
- Багг?
- Я иду с вами, Брюс.
Когда мужчины ушли, Теол поглядел на Джанат - и на Ракет - обнаружив, что обе все еще хмурятся. - Ну?
- Что-то, что мы должны знать? - спросила Джанат.
- Да, - сказал Ракет. - Ради Гильдии Крысоловов, разумеется.
- Не совсем, - ответил Теол. - Маловажный вопрос, уверяю вас. Кое-что насчет разгневанных богов и разрушительных гаданий. А теперь пора переходить к Поцелую и Объятиям… нет, погодите. Сначала вздохну поглубже. Моментик… еще один…
- Может, поговорим о моем вышивании?
- Да, это было бы идеально. Начинай. А ты, Ракет, сядь поближе.
***
Лейтенант Прыщ открыл глаза. Точнее, попытался, чтобы обнаружить, что они опухли. Сквозь мутные щелки он увидел нависшую сверху фигуру. Лицо натийца, задумчивое.
- Узнаете меня? - спросил натиец.
Прыщ попытался ответить, но кто-то сдавил ему челюсти. Он кивнул, узнав при этом, что шея раздулась в два раза толще обычного. Или так, подумалось ему, или голова сжалась.
- Мулван Бояка. Взводный целитель. Будете жить. - Натиец распрямил спину и сказал кому-то еще: - Будет жить, сэр. Но пользы от него не будет еще несколько дней.
Капитан Добряк появился в поле зрения. Костистое, угловатое лицо, как и всегда, было украшено выражением презрительного равнодушия. - За такое, лейтенант Прыщ, попадете в рапорт. Преступная глупость, недостойная офицера.
- Тут таких целая куча, - пробормотал уходящий целитель.
- Вы что-то сказали, солдат?
- Нет, сэр.
- Наверное, слух ухудшился.
- Так точно, сэр.
- Намекаете, что у меня плохой слух, солдат?
- Никак нет, сэр!
- А я уверен.
- Ваш слух идеален, капитан. Я уверен. Примите это как… гм… заключение целителя.
- Скажите, - продолжал Добряк, - есть ли средство от редеющих волос?
- Сэр? А, разумеется, есть.
- И какое?
- Побриться налысо, сэр.
- Кажется мне, что вам нечем заняться, целитель. Посему проследуйте в место расположения взводов вашей роты и займитесь жалобами солдат. Да, еще и вшей изгоните. И проверьте мужчин на наличие кровавых волдырей на мошонках - уверен, это симптом опасных заболеваний.
- Кровавых волдырей сэр? На мошонках?
- Похоже, плохой слух у вас, а не у меня.
- Гм… в них нет ничего особенно опасного, сэр. Только не протыкайте, или кровь потечет чертовской струей. Это от долгой езды в седле, сэр.
- И точно.
- Целитель, почему вы еще здесь?
- Простите, сэр! Бегу!
- Буду ожидать подробного отчета о состоянии вверенных вам солдат.
- Так точно, сэр! Иду проводить мошоночную инспекцию!
Добряк снова склонился над Прыщом: - Вы даже говорить не можете, так? Нежданная милость. Шесть ужалений черных ос. Вы должны были умереть. Почему не исполнили? Да ладно. Похоже, недоносков вы потеряли. Придется спустить с цепи овчарку, пусть ищет. Сегодня же ночью. Выздоравливайте поскорее, лейтенант, мне еще нужно шкуру с вас содрать.
***
Оказавшись вне помещения, Мулван Бояка чуть постоял, а затем торопливо направился к своим товарищам в одну из спален. Он вошел в комнату, оглядел скопище солдат, валявшихся на койках или бросавших кости, и наконец заметил сморщенное черное лицо Непа Борозды, с мрачной улыбкой на губах сидевшего скрестив ноги.
- Я знаю, что ты сделал, Неп!
- Э? Уйди-т от мня!
- Ты проклял Добряка, так? Кровавые волдыри на яйцах!
Неп кудахтнул: - Черны липки пятна тож, хе!
- Прекращай. Хватит этого, понял?
- Слишкм пздно! Они уж наросли!
- А вдруг он случайно узнает, кто виноват?..
- Не смей! Свин! Натий фрупаль! Ву бут бу вут!
Мулван непонимающе выпучил глаза на старика. Метнул взгляд и на Шелкового Ремня, развалившегося на соседней койке: - Что это он сказал?
Дальхонезец лежал, закинув руки за голову. - Худ знает. Думаю, какое-то шаманское наречие. Готов спорить, это порча.
Натиец сверкнул глазами на Непа: - Наведи порчу, и я вскипячу твои кости, кислая слива. Ну-ка, отстань от Добряка, или я расскажу Бадану.
- Бадна здесь нету, а?
- Он вернется.
- Паль!
***
Никто не стал бы клясться, что Преда Норло Трамб - самый восприимчивый из людей; шестеро летерийских стражников, что были сейчас под его командой, пытались спрятаться за спиной начальника, подозревая, что глупость Трамба будет стоить им жизни.