- Может и так, - сказал первый, пригубив душистое вино, - но мы все же разные.
- Тебе так кажется.
- Так и есть, вислоухий идиот. Во-первых, ты мертвый. Ты швырнул себе под зад треклятую долбашку. Одежда на тебе была вся рваная. Клочья одни. С пятнами сажи. Мне плевать, сколь хороши портняжки Худа, и сколько миллионов портняжек он уже проглотил - но никто не смог бы собрать ее, залатать. Да и швов нет. Значит, это прежняя твоя одежда. Как и ты.
- О чем ты, Быстрый? Я сложил себя воедино в подвалах Худа, так? Я помог самому Ганоэсу Парану, я ездил с экипажем трайгаллов. Мертвым ты тоже сможешь делать… разные штуки.
- Это зависит только от силы воли.
- Сжигатели возвысились, - подчеркнул Еж. - Стыди за это Скрипа, я ни при чем.
- Но ты же их посланник?
- Может быть. Не то чтобы я получал от кого-то приказ…
- Вискиджек?
Еж неловко заерзал, отводя взгляд. Дернул плечами: - Забавно всё это.
- Что это?
Сапер кивнул на клетку с птицами: - Это ведь джараки?
Быстрый Бен склонил голову, постучал по лбу костяшками пальцев. - Какая-то тайная подмога, может быть? Какое-то проклятие неуловимости? Или просто упрямая дурость, так хорошо нам знакомая?
- Ну вот. - Еж потянулся за элем. - Опять ты сам с собою.
- Ты ловко обходишь некоторые темы, Ежик. Есть тайны, которыми ты не делишься, и я нервничаю. И не только я…
- Скрип всегда нервничал от меня. Все вы. А дело всего лишь в потрясающем моем шарме и неземной прелести.
- Ловко, - повторил Быстрый Бен. - Я говорил об Адъюнкте.
- Ей-то чего нервничать? - удивился Еж. - Опять по кругу пойдем. Эту женщину понять невозможно - ты сам часто так говоришь, Быстрый. - Он склонился, прищуриваясь: - Услышал что-то новое? Насчет куда пойдем? Насчет что будем делать дальше, Худа ради?
Колдун выпучил глаза.
Еж хлопнул ладонью по столу, почесал ухо и удовлетворенно откинулся на спинку стула.
Миг спустя у стола остановились две женщины. Еж поднял взгляд, глаза его виновато забегали.
- Верховный Маг, сапер, - сказала Лостара Ииль. - Адъюнкт требует немедленного вашего присутствия. Извольте следовать за нами.
- Я? - спросил (точнее, почти взвизгнул) Еж.
- Первое имя в списке, - сурово улыбнулась Фаредан Сорт.
- Ну вот, допрыгался, - прошипел Бен.
Когда четверо иноземцев ушли, джарак сказал: - Чую смерть.
- Нет, не чуешь, - каркнул второй.
- Чую смерть, - настаивал первый.
- Нет. Это ты смертью пахнешь.
Через мгновение первый сунул голову под крыло, вытащил и сел ровно. - Прости.
***
Капитан Добряк и виканский пес Крюк, оскалив зубы, разглядывали друг дружку через виканский плетень.
- Слушай сюда, пес, - начал Добряк. - Я хочу найти Синн и Гриба. Любая попытка порезвиться, например вырвать мне горло, и я поколочу тебя. Морду в задницу засуну. Целиком. Потом отпилю голову и брошу в реку. Отрублю когти и продам злым ведьмам. Срежу шкуру полосками и наделаю гульфиков, какие прячут под койками келий некоторые жрецы - половые извращенцы. И все это я проделаю, пока ты еще жив. Я понят?
Губы на обезображенной, покрытой шрамами морде пса вздернулись ее выше, обнажая порезы от выщербленных клыков. Из щелей потекла розовая пена. Глаза Крюка пылали, словно два тоннеля в мир вождя демонов, в них кружилось буйное бешенство. Обрубок хвоста неистово дергался, словно пса пронизывали спазмы приятных мечтаний.
Добряк стоял, держа в руке плетеный ремень с петлей на конце. - Я хочу надеть это тебе на голову, пес. Только зарычи, и я вздерну тебя, и буду хохотать, видя как ты дергаешься. Скажу прямо: я изобрел сто новых способов убийства и ты испытаешь их на себе. Все сразу. - Он поднял поводок, показав псу.
Тусклый меховой шар, покрытый соринками и кусками грязи, тот, что лежал в углу загона - шар, который уже давно рычал - внезапно пришел в движение. Подпрыгнув несколько раз, он взметнулся в воздух, нацеливая в шею капитана крошечные, но острые зубки.
Добряк выбросил кулак, перехватив его в воздухе. Тихий хруст, щелканье ничего не поймавших челюстей - хенгезская комнатная собачка по кличке Мошка резко изменила направление полета, приземлилась подле Крюка, кувыркнулась и замерла, ошеломленно высунув розовый язык, тяжко вздыхая.
Взгляды капитана Добряка и Крюка так и не расплетались.
- Ох, забудем о поганом поводке, - сказал капитан, чуть помедлив. - Забудем Гриба и Синн. Пусть все будет как можно проще. Я сейчас вытащу меч и порублю тебя на куски, пес.