- Ты о чем?
- Одиннадцать плохо, но двенадцать еще хуже. А тринадцать станет катастрофой. Тринадцать - несчастливое число для чтения Карт. Нам не нужно тринадцать. Что угодно кроме…
- Лостара сказала одиннадцать, сержант. Одиннадцать.
- Да. - Сержант вздохнул.
***
Когда раздался стук в дверь, Багг взмахнул рукой: - Позвольте представить их, аквитор.
Она кивнула. Он встал и пошел открывать новым гостям.
Серен услышала голоса, подняла глаза. Цеда вернулся в сопровождении двух голодранцев, мужчины и женщины. Едва они встали посреди гостиной, на Серен накатила волна запахов: пот, грязь, перегар. Ошеломленная этакими ароматами, она боролась с желанием убежать.
Мужчина осклабил зеленоватые зубы под огромной бульбой красного носа: - Приветик, Майхб. Выпить будет что? Да ладно! - Он поднял в темной руке глиняную фляжку. - Любимый мой сосуд. Чаши найдутся?
Багг поморщился. - Аквитор, это Урсто Хобот и Пиношель.
- Мне чаша не нужна, - сказала Серен обыскивавшей буфет женщине.
- Как скажешь, - брякнула Пиношель. - Но от тебя проку в нашей компашке не будет. Типичное дело. От брюхатых проку нет. Вечно носятся с пузом словно с божьим даром. Но красивая ты корова…
- Хватит этой чепухи. Багг, прогоните их. Сейчас же.
Урсто подошел к Пиношели и ударил в висок: - Веди себя, ты! - Затем он улыбнулся Серен: - Она завидует, понимашь? Мы пробвали и пробвали. Да только она старая мощинистая кошелка, да и я ж не лучше. У меня отвисает похлеще ее титьки, да и похоти давно нет. Все, что могу - капать и капать и капать. - Он подмигнул. - Конешно, если б мы с тобой, тогда другое дело…
Пиношель фыркнула: - Ну, от такого приглашения любая скинет, брюхатая или нет!
Серен сверкнула глазами на Багга: - Вы что, пошутили?
- Аквитор, это остатки древнего пантеона, которому поклонялись первоначальные жители здешних мест, селения которых погребены в иле под Летерасом. На самом деле Урсто и Пиношель - самые первые, Господин и Госпожа пива и вина. Они явились к бытию как результат появления сельского хозяйства. Пиво предшествовало хлебу, было первым продуктом земледелия. Оно чище воды и очень питательно. Первые виноделы пользовались дикой лозой. Эти существа - стихийные силы истории человечества. Были и другие: приручение животных, первые орудия из камня, кости и рога, рождение музыки, танца, сказительства. Живопись на каменных стенах или на коже. Критические, глубочайшие моменты развития.
- Тогда, - фыркнула она, - что с ними случилось?
- Благоразумное и благоговейное причастие к их дарам сменилось бездумными излишествами. Уважение к их дарам утеряно, аквитор. Чем хуже злоупотребляли дарами, тем ниже опускались дарующие.
Урсто рыгнул. - А мы не в обиде. Хуже ж было бы, если бы нас запретили. Мы стали бы злыми, а мы не хотим быть злыми, правда ведь, моя сладкая Овсянка?
- Мы всякое время под осадой, - сказала Пиношель. - Вот, я разлила по чашам. Старший?
- Половину меры, прошу.
- Извините, - сказала Серен Педак. - Цеда, вы только что описали этих пьяниц как древнейших богов на свете. Но Пиношель назвала вас старшим.
Урсто хихикнул: - Цеда? Мятныйпряник, ты слыхала? Цеда! - Он отступил к Серен. - О круглая, о благая Майхб, мы можем быть старыми, я и Пиношель, в сравнении с подобными тебе. Но против него мы все равно что дети! Старший, о да. Старший Бог!
- Пора веселиться! - заорала Пиношель.
***
Скрипач остановился прямо на пороге. И уставился на воина-летерийца, обнаружившегося около громадного стола. - Адъюнкт, он тоже приглашен?
- Простите, сержант?
Скрипач ткнул пальцем: - Королевский Меч, Адъюнкт. Он в вашем списке?
- Нет. Тем не менее он остается.
Скрипач уныло поглядел на Бутыла, но ничего не сказал.
Бутыл оглядел собравшуюся группу, быстро подсчитал головы. - Кого недостает? - спросил он.
- Банашара, - ответила Лостара Ииль.
- Он уже в пути, - пояснила Адъюнкт.
- Тринадцать, - пробормотал Скрипач. - Боги подлые, тринадцать!
***
Банашар помедлил в переулке, подняв взор к небу. Из окон зданий, от различных ламп и фонарей исходил свет, слишком слабый, чтобы скрыть россыпь звезд. Ему так хочется уйти из этого города! Найти холмик, мягкую траву, чтобы прилечь, держа в руках восковую табличку. Недавно взошедшая луна вселила в него тревогу. Но новое созвездие вызывает в нем еще больший трепет. Фигура, напоминающая лезвия мечей, слабо-зеленая, взошла с юга и словно перечеркнула привычные очертания Дороги Искателя. Он не может быть уверенным… но он думает, что вскоре мечи станут больше. Приблизятся.
Тринадцать - по крайней мере, так он подсчитал. Может, там больше мечей, еще слишком неярких, чтобы пробиться сквозь огни города. Он подозревает, что точное число очень важно. Судьбоносно.