- Если тот, что их запечатывал, пропал…
- Глаз.
- Что?
Келиз заговорила на торговом наречии: - Смертный Меч, Единая Дочь отныне стала Матроной гнезда Мач. Бре’ниган стоит подле нее как Часовой. Сег’Черок - податель семени. Она будет говорить с тобой.
Он повернулся лицом к Че’малле.
- Смертный Меч. Возвращается Надежный Щит. Мы подождем его?
- Не беспокойтесь, Матрона, он слишком туп.
- Я могу даже с такого расстояния пробить его защиту.
- Давайте. Он заслужил головную боль.
- Смертный Меч, Надежный Щит. Дестриант. Вы стоите втроем, вы, ставшие воплощением истинности веры моей матери. Рождена новая вера. К чему вечность, если проводишь ее во сне? Вот утро нашего пробуждения. Мы славим кровь, пролитую сородичами. Мы почитаем и павших На’рхук и молим, чтобы однажды они обрели дар прощения.
- Вы должны были уже понять, - возразил Геслер, - что эти На’рхук рождены без надежды на независимое мышление. Их небесные крепости стары. Они могут чинить, но не могут создавать что-то новое. Они подобны ходячим мертвецам, Матрона. Вы видели их глаза.
Келиз сказала: - А мне казалось, что я вижу смерть в твоих глазах, Меч.
Он хмыкнул, потом вздохнул. “Я чересчур устал. Мне нужно погоревать по товарищам” . - Ты можешь быть права, Дестриант. Но мы сбрасываем слои себя самих, словно змеи кожу. Нужно лишь до конца пережить…
- Тогда, может быть, есть надежда и для На’рхук.
- Надейся на что хочешь. Синн, они смогут прожечь новые врата?
- Очень не скоро, - ответила та, подхватывая Мошку. Она пригрела мерзкую тварь в руках, начала чесать за ушами.
Розовый язычок уродливой крысы вылетал и пропадал. Глаза светились тупой демонической злобой.
Геслер содрогнулся.
Матрона сказала: - У нас нет Гнезда. Но это подождет. Нужно исцелить раны, собрать плоть. Смертный Меч, отныне мы отдаем себя в ваше распоряжение. Отныне мы служим. Кто-то из ваших друзей должен был выжить. Мы найдем их.
Геслер качал головой: - Мы вели вашу армию, Матрона. Мы провели битву, но всё кончено. Вы ничего нам не должны. Во что бы ни верила ваша мать, с нами она не советовалась, верно? Мы с Буяном не священники. Мы всего лишь солдаты. Все эти титулы… что же, мы сбрасываем кожу.
Голос Буяна загудел в его разуме: - Я тоже, Матрона. Мы сами сумеем отыскать друзей - вам же надо построить город или найти другой Укорененный. К тому же с нами Гриб и Синн, и Крюк - боги, он почти что машет обрубком хвоста. Никогда раньше не видел. Наверное, кровь на лице виновата.
Келиз засмеялась, хотя слезы еще катились по щекам. - Вы двое… вы не сложите титулы, они стали клеймами на душах. Неужели вы бросите меня?
- Приглашаем идти с нами, - сказал Геслер.
- Куда?
- Думаю, на восток.
Женщина отпрянула.
- Ты же оттуда, не так ли? Келиз?
- Да, - шепнула она.- Из Элана. Но Элана больше нет. Я последняя. Смертный Меч, не смейте выбирать это направление. Вы погибнете - все вы. - Она указала на Гриба и Синн. - Даже они.
Матрона произнесла: - Итак, вот и наш путь. Мы будем охранять вас всех. Ве’Гат, К’эл, Дж’ан. Гу’Ралл, который еще живет, еще служит. Мы станем вашей стражей. Вот новый путь, предвиденный матерью. Путь возрождения.
Люди, приветствуйте нас. К’чайн Че’малле вернулись в мир.
***
Сулькит услышала ее слова, и что-то шевельнулось в душе. Она была Часовым Дж’ан, когда хозяин в том нуждался; но теперь он пропал, и Сулькит по праву становится Матроной.
Не наступило еще время, чтобы возвестить о себе. В ней зреют древние семена; перворожденные будут слабыми, но тут ничего не сделать. Со временем сила может вернуться.
Ее хозяин пропал. Трон пуст, лишь глаз одиноко красуется в изголовье. Она одна осталась в Кальсе.
В камень Укорененного сочится жизнь. Странная, чуждая жизнь. Ее плоть и кость - скала. Ее разум и душа - свирепая мощь веры. “Но разве мы иные?” Она еще подумает над этим вопросом.
Он пропал. Она одна. Но всё хорошо.
***
- Я потерял его. Снова. Мы были так близко… но теперь его нет.
От этих слов замерла вся цепочка, словно потеря Маппо заставила иссохнуть все иные стремления.
Близняшки подошли ближе к неупокоенному волку. Финт боялась, что смерть сумела очаровать их, затянуть в свое мрачное царство. Девочки говорили о Туке. Они крепко вцепились пальчиками в шкуру Баалджагга. Мальчик спал на руках Грантла - ну кто бы поверил? Да ладно, в этом здоровяке есть что-то… она готова поверить, что он мог бы уже быть отцом сотни детей - к ужасу мира, ибо от такого папаши… Нет, за спиной Грантла трагическая любовь. Едва ли уникальный случай. Но потеря этого мужчины наводит грусть на всех.