Действительно, этот период его жизни походил на блуждание. После ухода из фирмы «Сорэр» он стал временно исполняющим обязанности пилота во Французской авиакомпании. В то время он обратился к хозяйке, разгоряченный и вдохновленный авиацией, всего лишь с тремя словами: «Дайте мне летать!», но клиенты не спешили к нему, и он летал слишком мало. Он был крайне этим недоволен и старался забыться в авантюрах, лишенных не просто будущего, но даже завтрашнего дня.
Хоть писательство и занимало все более важное место в его жизни, он еще не понимал, где находятся его читатели. Об этом он говорил в 1923 году Рене де Соссин: «Нужно учиться не писать, а видеть. Писательство – это следствие», но в соотношении причины и следствия у него не хватало причины. В самом деле, что ему было видеть в его плоской жизни и, следовательно, о чем было писать? Это же очевидно, вдохновение высыхает очень быстро. Тем более что хоть его тревожность и содержала еще немало романтической чувствительности, но она уже подпитывалась и вполне реальными трагедиями. Например, в июне 1926 года, когда умерла от туберкулеза его сестра Мари-Мадлен. Тогда рухнула еще одна привязанность его юности. И его внутреннее одиночество начало разрастаться. Похоже, как говорят, без права на обжалование. Он был потрясен и, в свою очередь, сам оказался на пороге полного краха.
И вот в этот момент его бывший учитель в лицее Боссюэ, аббат Сюддур, решил действовать. Он отдавал себе отчет в том, что, несмотря на всю его задумчивость, нельзя было идти против призвания его бывшего ученика. Поэтому он подключил Беппо де Массими, генерального директора авиакомпании «Латекоэр». А потом все пошло одно за другим, и 11 октября Антуан де Сент-Экзюпери получил письмо, в котором его просили срочно прибыть в центр Тулуза-Монтодран. В 1920-е годы, хоть публика и толкалась, чтобы поаплодировать подвигам покорителей небес, такой же толкотни не наблюдалось за право занять место за штурвалом этих летающих машин, чьи кабины еще несли в себе все опасности неба. Для «Воздушных линий Латекоэра» это по-прежнему была славная эпоха пионеров, которые, рискуя жизнью, прокладывали то, чему еще только предстояло стать коммерческой сетью.
Когда Антуан де Сент-Экзюпери появился в офисе директора по эксплуатации Дидье Дора, все пошло из рук вон плохо. Для начала он прибыл на фирму с опозданием на час. Патрон, для которого задержка практически равнялась профессиональной непригодности, уже давно хмурил брови. Плюс тот, кто предстал перед ним, имел весьма тонкий дневник полетов, почти как у любителя. Дора полностью отдавался работе, и никакой блат не мог изменить его суждение, отточенное опытом и всевозможными трудностями. Он смерил кандидата холодным взглядом, как он это сделал несколько лет назад в случае с бунтарем Мермозом, мирным землянином Гийоме и парижским уличным мальчишкой, настоящим Гаврошем, Марселем Реном[8]. При упоминании о поломке в Бурже установилась тишина и начала нарастать тревожность. Однако Сент-Экзюпери не лишился апломба. Сконцентрировав на нем взгляд, он собрался и произнес волшебные слова: «Я хотел бы летать, месье». Эти слова – многие другие произносили их до него. Но Дора понял, что в этом кандидате есть вера, та самая одержимость, которая была ему необходима для создания сети, что пока выглядело ставкой на невозможное. Впрочем, ответ последовал такой же, как и для всех других: «Вы хотите летать. Хорошо, вы начнете с того, что будете разбирать и чистить двигатели. А там – посмотрим». И Сент-Экзюпери вернулся в стан «ползучих», а Дора на страницах «Ночного полета» превратился в Ривьера, человека с очень сильным характером. О нем он напишет так: «Правила, – думал Ривьер, – похожи на религиозные обряды: они кажутся нелепыми, но они формируют людей». Потому что Дора формировал не пилотов, а людей ответственных, настоящих небесных рабочих, отдавая приоритет долгу перед всем остальным. Дора заставлял своих людей ежедневно превосходить самих себя. В том же «Ночном полете» Сент-Экзюпери вложит в его уста следующие слова о пилоте: «Я спасаю его от страха. Я нападаю не на него, а на то темное, цепкое, что парализует людей, столкнувшихся с неведомым». Погружая людей в ответственность и чувство долга, он укреплял в них человечность.
8
Жан Мермоз (1901–1936) – знаменитый французский авиатор, которому Дора едва не отказал в приеме на работу за то, что тот превратил первый испытательный полет в каскад воздушных трюков. Пропал без вести в Аргентине 7 декабря 1936 года, отправившись в почтовый рейс на полуисправном самолете. Анри Гийоме (1902–1940) – французский авиатор, друг Мермоза и Сент-Экзюпери. 27 ноября 1940 года его самолет был сбит над Средиземным морем итальянским истребителем. Тогда же погиб и Марсель Рен (1901–1940), еще один из пионеров французской авиации и близкий друг Сент-Экзюпери.