— История средних веков стран Азии и Африки, — вздохнула Ева. — Хуже только историография.
— Весело тут у вас, — хмыкнул я. — Кстати, а этот твой… персонаж здесь есть? Замятин?
— Ага, — Ева кивнула в сторону окна, рядом с которым сгрудилась над раскрытой тетрадкой троица парней. — Тот, который пониже, в модном свитере.
Я посмотрел в ту сторону. Двое долговязых, блондинистый и чернявый, один пониже, чуть полноватый, с рыжеватыми волосами зачесанными назад. Глаза как будто он все время щурится. «Модный свитер» у него тут был у единственного на всю мужскую часть группы, как ни странно. Так-то в них, кажется, уже половина города нарядились. Пестрые такие. С надписью «Boy’s». Неприятное лицо, но может это потому что я предвзят.
— Понял-принял, — сказал я и занял тактически выгодную позицию. В проходе к лестнице и туалетам. Чтобы понаблюдать за, так сказать, объектом.
Судя по всему, пацанчик не относился ни к одной компашке, а эти двое долговязых приятелей топтались рядом с ним, только потому что у него имелся конспект. Автоматически про себя отметил, что двигается он как увалень, тяжелее ложки и своего хрена в руках вряд ли что-то держал. Пару раз он пытался вклиниться с шутками в общий разговор, но смеялись над ними скорее из вежливости и нервного напряжения.
Подходящий случай пообщаться наедине выдался где-то через полчаса моего наблюдения, когда один из долговязых покинул его компанию, потому что настала его очередь сдавать экзамен. Второй тоже ретировался, а мой «пациент», буркнув что-то невразумительное про зов природы, почапал в сторону туалета. Никто на это внимания не обратил. Ну, кроме меня.
Я последовал за ним и плотно прикрыл дверь. Встал в дверях, привалившись к косяку.
Через пару секунд Егор у писсуара заволновался и начал крутить головой.
— Привет, — сказал он, оглядев меня с головы до ног. — Каждый раз так очкую перед экзаменом, что бегаю просто каждые полчаса.
— Занимательная физиология, — кивнул я. — Егор Замятин, верно?
— Эээ… да, — он принялся торопливо застегивать штаны. — А мы что, знакомы? Я кажется тебя где-то видел уже…
— А это, собственно, значения никакого не имеет, юноша, — хмыкнул я. — Но дело кое-какое у меня к тебе есть.
— Может, потом поговорим? — Егор шагнул к двери, но я преградил ему дорогу. — У меня вообще-то экзамен…
— Успеешь, — криво ухмыльнулся я. — Пару вопросов надо прояснить сначала. Насчет твоих, Егор Замятин, отношений с девушками.
— Это не твое дело вообще-то! — возмутился он. — Дай пройти, что ты тут встал?
Я легонько толкнул его в грудь, намекая, что пройти я ему не дам. Шагнул вперед и двинул под дых. Самую малость. Чисто чтобы дыхание слегка перехватило.
— Видишь ли, Егор Замятин, какая история… — сказал я, ухватив его за «модный свитер». — Во-первых, ты обидел лучшую подругу моей девушки, и теперь она переживает. А я не люблю, чтобы она грустила. А во-вторых, наговорил гадостей про мою сестру. Что тоже не проходит среди меня в число поступков, за которые выдают почетные грамоты.
— Что за ерунда? — продышавшись, выпалил Егор. — Так ты ухажер Михеевой?
— Медаль за сообразительность, — хмыкнул я.
— Я ничего не знаю про твою сестру! — запротестовал он.
— Да? — я иронично приподнял бровь. — Давай-ка я освежу твою память. У твоей соседки-школьницы был день рождения…
— Ах это… — глаза Егора забегали. — Да ты серьезно из-за этого разборки пришел устраивать? Ничего же не было…
— А мне повторишь, что ты там ее одноклассникам наплел, гнида? — я ухватил его за шею и притиснул к стене. А другой рукой еще раз саданул под дых. Ох, как же мне захотелось его отмудохать сейчас в мясо! Смотрел сверху вниз на его краснеющую рожу, как он ловит ртом внезапно вылетевший из легких воздух. Сжал пальцы посильнее. Замер.
Резко отпустил.
Егор не удержался на ногах и ссыпался на пол. Я наклонился, ухватил его за волосы и поднял лицо вверх. Чтобы в глаза смотреть.
— Слушай сюда, гандон штопаный, — сквозь зубы проговорил я. — Ева просила тебя не бить, но ее, как видишь, рядом сейчас нет. А кулаки у меня ох как чешутся…
Я замолчал, ожидая, когда мои слова дойдут до его съежившегося от страха мозга.
— Но девушку свою я люблю, так что даю тебе выбор, — сказал я. — У тебя есть минута. Ладно, даже полторы, а то вдруг ты со страха в ширинке своей запутаешься… Сейчас я тебя отпущу, и ты быстро снимешь с себя всю одежду, понял?
— Ччччто? — Егор попытался отвернуть голову в сторону, поднял руки, будто хотел защититься. — А если…
— Повторяю для тупых, — отчетливо проговорил я. — Ты. Сейчас. Раздеваешься. Догола. А если попытаешься спорить или, прости-господи, звать на помощь, то я тебя изобью. Уверяю тебя, пока кто-то сюда прибежит, я сломаю тебе обе ноги, выбью десяток зубов и переломаю пальцы. Меня, конечно, арестуют и даже, может, посадят. Но ты будешь ближайшие полгода ходить на костылях и всю оставшуюся жизнь шамкать, как беззубый дед. Смекаешь?