— Подождите, — сказала Ева, болтая ногами. — Но ведь я еще не писала послание! А если и правда, пока не напишу — не выпустят?
— Блин, ну так не тормози! — воскликнул Бегемот и сунул Еве в руку карандаш. — Давай я даже тебя подсажу, там есть на высоте свободное место еще. Пиши, и пойдем уже!
— А вы куда? — в коридоре появился Макс. Растрепанный слегка, рубашка расстегнута до пупа. Один, без Сусанны.
— На Васильевский, — ответил я. — Ну, Костян куда приглашал, помнишь?
— Да-да-да! — Макс молитвенно сложил руки. — А можно я тоже с вами?
Глава 9
— Но ведь уже два часа ночи, как мы через мост-то пройдем? — спросил Бельфегор, который выскочил вместе с нами из квартиры Сусанны практически в последний момент. Сначала он сказал, что хочет остаться, но потом вдруг передумал.
— Зимой мосты не разводят, — не задумываясь, ответил я.
— Далеко нам тащиться, получается, — вздохнул Макс, кутая нос в широкий шарф. — Новокиневск за это время весь насквозь пройти можно.
— Ну и ладно, — безмятежно улыбнулась Ева, подставляя лицо желтому свету фонарей. — Здесь все такое странное. И ночью совсем другое, чем днем…
Другое, да. Фонари в Новокиневске возвышались на столбах вдоль улиц. Здесь — болтались в паутине проводов прямо над проезжей частью. Спящие дома, каждый из которых отличался друг от друга. Редкие ночные прохожие… Впрочем, прохожие были такими же. Спешили, пряча друг от друга и от нас свои лица.
— Спящий слон, прикольно, — сказал Бельфегор, оглядываясь через мост на четыре трубы, возвышающиеся над частично скованной льдом Фонтанкой. — Вокруг все как будто такое праздничное, и трубы, как будто завод.
Интересное дело. Где-то внутри меня бытовало убеждение, что Питер девяностых — это жутко криминальное место. Ну, там «Улицы разбитых фонарей», «Бандитский Петербург», вот это все. Причем сам я эти сериалы не смотрел, просто образ сложился как-то по рассказам и трепу. Но вот мы здесь, и нет такого ощущения совсем. Даже в Новокиневске «бандитскость» ощущается отчетливее. Питер в этот визит воспринимался немного сонным и неспешным. Как человек, только что вынырнувший из тяжелой болезни.
Хотя… Угол зрения, да. Я уже думал об этом раньше, но сейчас, когда мы топали по пустынным питерским улицам, мысль снова вернулась. Разные миры. Все эти бандиты, братки и рэкетиры существовали в одном пласте реальности. А мои «ангелочки», я сам и прочая патлатая братия — в другом. Неформалы довольно регулярно пикировались, а то и дрались с коротко стриженным хулиганьем, но это было другое. Обычные такие разборки. Причем лично ко мне на улице цеплялись… Ну, разве что пару раз, да и то как-то несерьезно. Такие разборки я и в детстве помню. «А с какого-то района, пацан?»
Бандиты не интересовались нами — что им какие-то там нищие волосатики, вскладчину покупающие в ларьках дешевенькое бухло? А мы, соответственно, не интересовались бандитами. Недостаточно в них было… гм… возвышенности и философскости. И в музыке они ни черта не понимали, опять же. Так и идем, получается, параллельным курсом — неформалы отдельно, бандиты отдельно. И прически наши этих самых бандитов тоже не особо волнуют.
Место мы нашли неожиданно легко. Костян объяснил, что это вроде как коммуналка на последнем этаже, где обитают только все свои, никаких злобных теток, безжалостно насаждающих график уборки, и мамаш с ноющими детьми, которым нужна тишина. Так что можно зажигать в любое время суток. В общем, последние пару кварталов мы шли тупо на звук — песен, воплей и бодрого ржача. Было уже около трех ночи, но сворачиваться в тихие кухонные посиделки эта гулянка явно не собиралась.
— Боржич удавился бы за такую квартиру! — воскликнул Бельфегор, когда мы поднялись на пятый этаж. Или на шестой, как посмотреть. Горланящая коммуналка занимала верхний этаж, часть чердака и башню. И сейчас была битком набита людьми.
Стучаться нам не пришлось, потому что дверь была распахнута.
Широкий коридор с полуобвалившейся лепниной по потолку упирался в две двери. А справа и слева были двери в комнаты. «Как-то так должен был выглядеть дворянский особняк, который во время какой-нибудь гражданской войны занял партизанский отряд и устроил в нем казарму», — подумал я. Не знаю, как устроена жизнь в этой квартире в обычное время, но сейчас гостей тут было явно больше, чем хозяев. Не в смысле гостей, вроде нас — заскочивших на огонек, чисто погулеванить. А тех, которые приехали на фестиваль и выбрали это место в качестве ночевки. Пара комнат была целиком застелена спальниками, матрасами и одеялами.