Черт, как-то неудачно у нас поездка началась! Надо будет завтра как-то отделаться от сортирной темы, которая нас что-то преследует с того момента, как мы вышли на перрон.
— Три бутылки, — сказал я и протянул патлатому несколько смятых купюр. Тот кивнул, спрятал их в поясную сумку и выхватил из ящика три бутылки. Я отошел, уступая место другим страждущим.
— Простите, дамы, из воды у нас нынче только вот такая, — усмехнулся я, доставая связку ключей. На всякие фокусы, типа сдергивания крышек зубами я пока что был не готов. Хотя умел, конечно.
— Так даже лучше, — буркнула Кристина. — Я бы даже сейчас, наверное, от водки не отказалась.
— Думаю, Долли, такое ты здесь запросто можешь устроить, — хихикнула Ева и сделала глоток. — Просто подойди вон к тем ребятам, и они тебе и водки нальют, и закуски организуют, и звезду с неба еще.
«Те ребята» глазели на Кристину с Евой, конечно же. Наливающий водку даже мимо стакана попал, за что получил оплеуху, конечно.
— Давайте не искушать судьбу, дамочки, — понизив голос, сказал я. — Я этим говнарям навтыкаю, конечно, если потребуется, но зачем портить культурный вечер вывихами челюсти и разбитыми носами?
— Да ладно? — Кристина недоверчиво сморщила нос.
— Навтыкает, стопудово, — уверенно заявила Ева.
— Эй, парни! — я махнул рукой компашке распивающих. Ну а фигли? Не можешь предотвратить — возглавь. Наедут, хоть разомнусь. А то я как-то все еще не в своей тарелке себя чувствую, не бухать же в самом деле, чтобы общую волну поймать. — Не хотите предложить даме водочки?
— Конечно-конечно! — вдруг засуетились говнари, и вся компания моментально перетекла к нам. — Девушка, вы такая красивая, что я просто дар речи потерял! Вот, держите стакан!
— Ты протри его хоть!
— Да чистый он, я дома мыл!
— Девушка, а меня Саша зовут!
— А я на басухе играю! Видели сегодня нашу группу?
— У меня где-то ириска была, закусить чтобы… Блин, Гарик, вот нафига ты всю запивку выжрал?
— А чо вообще? Ну сушняк был… Занюхаешь Косматым!
— Вот ты дебил… Девушке тоже занюхать предложишь?
— Девушка, а как вас зовут?
— Кристина, — сказала она и бросила на меня уничижительный взгляд. Я фыркнул. Ну да, размялся, блин. Кто же знал, что они окажутся такими дружелюбными?
Стакан многократно протерли. Сначала первый потер его о штаны, потом другой, рыжий, чем-то похожий даже на нашего Бельфегора, отобрал его и долго тер полой своей клетчатой рубашки. Потом самый взрослый из них, парень лет двадцати пяти, которого уже даже научили пользоваться расческой, догадался достать из кармана носовой платок. Стакан вручили Кристине. Набулькали водки примерно на четверть.
— Вот, у меня конфета осталась, — застенчиво сказал невысокий толстячок. — Она, правда, надкусанная, но если с другой стороны кусать, то нормально.
— Пивом запью, — смело заявила Кристина и ловко замахнула прозрачную жидкость.
— А нам потом ее тащить до дома не придется? — на ухо спросила у меня Ева.
— Да она легкая, — усмехнулся я. — Как-нибудь дотащим.
Завязался разговор, все снова наперебой представлялись, жали друг другу руки, отвешивали моим спутницам цветистые комплименты. Имен их я, конечно же, не запомнил. Мое они, подозреваю, тоже не запомнили. Потому что в основном были заняты тем, что глазели на Кристину. И старательно подавляли в себе желание потрогать это небесное видение, чтобы убедиться, что оно настоящее. А не привиделось им под действием этого шмурдяка, который они старательно потребляли.
— Ладно, парни, — сказал я. — Вы отличные ребята, но там сейчас на сцене наши будут выступать. А нам надо запечатлеть это событие на камеру.
— Ваши?
— О, так вы с группой?
— Так давайте все пойдем!
Кристину слегка повело. Но зато на лице теперь блуждала глуповатая улыбка, что конечно же, лучше, чем капризно оттопыренная губа. Я придержал ее за талию, чтобы она со своих шпилек не навернулась. И мы, в компании новых знакомых двинули в зал.
Вовремя я спохватился. На сцене как раз заканчивал свое выступление «Папоротник». Сэнсей вдохновенно пел, сидя на стуле.
— …и когда сломается лед
Мою руку крепче сожми.
Между небом и стылостью вод
Останемся мы одни.
Ты почувствуешь пульс судьбы
Горько-сладкий шепот оков
Просто сдайся ей без борьбы,
Нас с тобою держит любовь…
Заплакала флейта, зазвенел нежный перебор гитары. Зал шумно выдохнул, вверх взметнулись огоньки зажигалок.