Влад и Конрад слушали, не перебивая. Я «блуждал взглядом», будто и в самом деле размышляю вслух, но на самом деле цепко следил за их лицами, особенно за Владом. Прежде всего, мне был интересен резон, по которой он сделал свою концертную площадку практически закрытой. Вбухал кучу денег, чтобы никого на нее не пускать. Почему? Одна гипотеза у меня была, поэтому я и начал свои «размышления» с рок-клуба.
— Так вы же в рок-клубе всего ничего, — хмыкнул Конрад. — Без году неделя.
— Ну так и читать все тоже не одинаковое время учатся, — пожал плечами я. — Впрочем, у меня, в каком-то смысле уникальное положение. Я из-за травмы не выступаю, так что мне весь этот драйв рок-концертов голову не туманит. Понимаю, что рок-тусовке, в общем-то, все равно, под кого колбаситься. На сборники рок-клуба все равно придут, и ты получишь свою порцию зрителей. А это… гм… пожалуй что, не дает развиваться. По-настоящему развиваться, когда видишь отклик разных зрителей, а не только тех, кто потусоваться пришел…
Буммм! В яблочко! Губы Влада презрительно дернулись. Взгляд метнулся к Конраду.
Ну да. Тусовка. Умный мужик Влад несложной экстраполяцией представил себе, как его любовно обставленный маленький концертный зал с отличным оборудованием превратит в свое тусище патлатая школота. Один из пунктов я угадал.
— А для кого ты хочешь устроить концерт? — спросил Влад.
— Точно не знаю, — сказал я. — Тут вот какое дело. С нами связался Дмитрий Первухин и пригласил на свой прямой эфир…
— С новокиневского телевидения? — спросил Конрад.
— Ага, — кивнул я. — У нас вот-вот будет готов клип на ту песню, которая на радио крутится. Но я подумал, что будет еще более круто, если на прямом эфире порекламировать концерт. Первухина смотрит самая разная публика, так что кто именно придет, я не знаю. Вот мне и хотелось бы…
— Хитро, — криво усмехнулся Влад. — А почему не в вашем рок-клубе концерт?
— А это следующий момент, — я добавил глазам азартного блеска. — Сцена рок-клуба неплоха, в принципе. Но это в любом случае совковый дворец культуры. И мои парни в своих костюмах и гриме как… как на детском утреннике, блин. А мне нужна нормальная концертная запись. Которую не стыдно будет по телевизору показать.
— А оператор хороший у тебя есть? — спросил Конрад. Снисходительный и покровительственный тон остался в прошлом. В глазах загорелся интерес.
— Даже парочка, — сказал я. — И ради такого случая мы можем даже подрядиться разгрузить пару вагонов, чтобы позвать третьего, который вообще атас.
«Реально, надо будет вызвать порнографа-Костю, — подумал я. — Стас неплох, но он все-таки студент. Кроме того, нужно несколько камер…»
— Да блин, — я развел руками. — Все мои резоны, я думаю, понятны и прозрачны. Я другое не могу придумать. Понимаю, что подобная услуга мне не по карману. И пока плохо себе представляю, что мы можем предложить в обмен. Влад, может, подскажешь? Понятно, что билеты можно продавать, но я же пока не могу гарантировать, что их сметут, как горячие пирожки. Кроме того, дело же не только в деньгах, ведь так?
— Вообще мне не жалко, на самом деле, — задумчиво проговорил Влад. — Просто… Когда у вас эфир у Первухина?
— Еще не говорил с ним об этом, — честно ответил я.
— Давай так… — Влад задумчиво потер подбородок. — Договорись насчет эфира, а потом заскочи ко мне. Обкашляем это все уже по-серьезному, а не на крыльце. Лады?
— Спасибо, Влад! — я улыбнулся во все зубы. Уже ни капли не играя, я реально был рад, что Влад согласился. А он точно согласился, причем еще до того, как я напрямую спросил. Гипотеза оказалась верной. Сам себя когда-то ловил на похожих мыслях, где-то еще в школе.
Когда смотришь с замиранием сердца роскошный концерт какой-нибудь зарубежной рок-группы, офигеваешь от драйва, от шоу, от профессионализма, с которым они работают… А потом видишь афишку насчет рок-концерта, мчишь в кассу с воплем: «Шат ап анд тэйк май мани!» И оказываешься в зале районного дома культуры, на сцене — бухие придурки, играющие вразнобой и обдолбанный безголосый вокалист. А в зале три калеки. Бухают по углам жигулевское.
Ну, это я утрирую, конечно.
Но разница между ожиданием и реальностью впечатляющая на старте получается. Это я прибыл из будущего, настроенный как раз на подвальные концерты с дерьмовым звуком и музыкантами, только-только разучившими три аккорда. Так что реальное положение вещей меня скорее обрадовало.
А если ты пришел слушать рок после просмотра какого-нибудь стадионного концерта «Скорпов», то будет как-то… как-то…
До конца танцев и банкета я оставаться не стал. Послушал немного группу «Рандеву», убедился, что у Ирины все отлично. Она активно общалась в небольшом кружке весьма упитанных дядек, которые с интересом ее слушали и беседой были явно удовлетворены. Ну да, она тоже пришла сюда работать. Это мы с Наташей изначально были моральной поддержкой.
— Останешься на танцы? — спросил я у Наташе, которая следовала за мной как тень.
— Нет, — она энергично помотала головой. — То есть, я бы да, но у мне завтра нужно рано встать со светлой головой, так что… Эх, даже жалко, такое тут место отличное! Кстати, мне кто-то рассказывал, что раньше на месте элеватора было капище какого-то древнего народа, поэтому тут особенная энергетика…
— Дай угадаю, ты в газете «Есть контакт!» это прочитала? — засмеялся я.
— Пока нет, — серьезно ответила Наташа. — Но обдумываю, не написать ли им об этом письмо… Ладно, давай уже, уводи меня отсюда, пока я не передумала!
Я поднимался по лестнице к своей квартире с ощущением какой-то прямо-таки невероятной победы. Будто чемпионат мира выиграл, не меньше. И даже усталость была соответствующая — благородная такая, приятная. Так бывает, на самом деле. Когда вроде бы и похвастаться перед другими нечем, но чувство такое, словно что-то эпохальное совершил. И пункты плана дальнейших действий в голове складывались ровнехонькими кирпичиками, четкие и понятные. Делай раз, делай два…
Я сунул ключ в замочную скважину, напевая себе под нос.
Открыл дверь.
На кухне горел свет. Хм, вроде мои соседи съехали. Один домой, другого Елена Сергеевна забрала. Леонид Карлович зашел поболтать или?
— Привет, — улыбнулась Ева, выходя в прихожую. — Ничего, что я без предупреждения?
— Ты не представляешь, как я рад! — сказал я, заключая ее в объятия. — Отличное завершение отличного дня. Ничего не случилось?
— Нет-нет, я просто… — Ева слегка напряженно покачала головой. — Будешь ужинать? Я приготовила…
— На самом деле, я не голодный, — сказал я. — Фуршет был весьма даже нажористый. Но за компанию с тобой я готов сожрать хоть слона!
Я торопливо стянул куртку, повесил ее в шкаф, привычно поморщился. Блин, как же все-таки достает этот вездесущий запах табака! Здесь в девяностых курят вообще везде! В голову не приходило до того запрета, насколько весь мир был пропитан табачным дымом. Куртка в гардеробе висела, и то благоухает так, будто в карманы пепельницу вытряхнули… Вроде бы, уже давно должен привыкнуть, но пока не получается.
— Я думала, тебе нравится, как я готовлю… — Ева обиженно наморщила носик.
— Очень нравится! — подтвердил я. — Мне нравится, как ты делаешь вообще все, милая. Сейчас руки помою, и я весь твой.
«И голову!» — подумал я. Снова возник сиюминутный порыв состричь всю свою роскошную шевелюру. Снести все нахрен под полубокс, чтобы не приходилось каждое утро тратить кучу времени, чтобы все это расчесать, а каждый вечер не переживать муки буриданова осла между «помыть волосы, чтобы табаком не воняли» и «завтра помою, лучше посплю подольше».
— А меня сегодня с семинара по психологии выгнали, — сказала Ева, наполняя чайник водой. — Давно забытые ощущения…