— Чем можем помочь? — вежливо поинтересовался я.
— Эмм… Простите, а кто из вас… гм… Вован? — с непередаваемо-высокомерным выражением лица спросил Валера.
Глава 8
— Ай эм, — я взмахнул рукой как будто снимаю с головы шляпу. — А что такое?
— Нам бы… эээ… поговорить, — сказал Валера и кивнул в сторону. Мол, без лишних ушей и все такое.
— Нет проблем, — хмыкнул я, и мы отошли в сторону окна.
— В общем, Вадим сказал, чтобы я с тобой поговорил, мол, если ты согласишься, то нормально, — Валера придирчиво оглядел меня с ног до головы. С таким видом, что этот весь этот разговор его ужасно тяготит. Согласовывать еще свои решения с каким-то молокососом. Ну да, ему на вид лет, может, под тридцать. И правда существенная разница.
— Я весь внимание, — хмыкнул я.
— В общем, обычно я работаю с группой «Изумруд», — сказал Валера и поджал губы. — Они профессиональные музыканты, очень хорошие ребята. Но в этот раз Вадим сказал, что музыканты есть, нужно только провести. Как ты смотришь на то, чтобы «Изумруд» играл композиции между вашими… ребятами?
Я посмотрел на него, стараясь не рассмеяться. Что такое эта его группа «Изумруд», я понятия не имел, но сопоставив его манеру говорить, и то, что он тамада, несложно представить, что это за люди.
— Понимаете… гм… Владимир, — снова заговорил Валера. — Я по профессиональному опыту знаю, что гости захотят расслабиться и потанцевать. А также захотят заказать свои любимые песни. Смогут ваши… гм… рок-музыканты сыграть ту же самую… гм… «Девочку Надю» или «Гоп-стоп»?
— Точно не смогут, — я отрицательно покачал головой. И чуть не заржал, представив, как вытянутся лица рокеров, когда они услышат вот это вот: «А следующую песню мы играем для Марины Валерьевны от ее преданного поклонника Витька-Пупырчатого! Песня медленная, красивая, дамы могут приглашать кавалеров…»
— Я сказал что-то… гм… смешное? — недобро прищурился Валера.
— Нет-нет, все нормально, — я откашлялся и снова сделал лицо серьезным. И подумал, что этот смешной Валера в чем-то несомненно прав. Боба, конечно, фанат русского рока и все такое. Но вот остальная публика вообще может не вкурить, что это за придурки там кривляются, и зачем их вообще пустили на сцену. Так что иметь подстраховкой какой-нибудь «Изумруд» может и неплохо…
— Приводи своих ребят, — сказал я. — Отличная идея.
— Кроме того… — Валера споткнулся на полуслове. Кажется, у него был еще длинный список аргументов, почему его музыканты на рок-концерте будут более, чем уместны, что он даже не сразу осознал, что убеждать меня ни в чем и не надо. — Не понял…
— Я же сказал, что согласен, что именно непонятно? — я приподнял бровь. — Ты совершенно прав насчет публики. Надо предусмотреть разные варианты развития событий.
— О… — Валера покивал, потом принялся шарить во внутреннем кармане. — Тогда еще по программе обсудим кое-что. Вот тут у меня есть список коллективов…
«Надо же, а я думал, что он с пьяных глаз наобещал, — думал я, спускаясь по лестнице. — Что утром и не вспомнит, как проснется».
Не угадал. Сегодня нас с Евой разбудил телефонный звонок. И бодрый голос в трубке заявил:
— Здорово, младший! Ну что, ты уже готов показать свой офис?
Дядя Вова был бодр, весел и рвался в бой. Заявил, что немедленно хочет познакомиться с моими сотрудниками. И заедет за мной на машине через десять минут. А, я еще не завтракал? Ну ладно, через полчаса.
— Хватит тебе полчаса, младший?
Так при пришлось по-быстрому одеваться-умываться, запихивая по-быстрому в рот пару бутеров. Все-таки инвестор. Опаздывать не дело.
Машина у дяди Вовы имела вид потрепанный жизнью, но все еще весьма бодрый. Темно-бордовая «нива» стояла у моего подъезда. Я прыгнул на переднее сидение, и мы помчали через весь город.
— Короче, младший, я тут слегка разузнал, что да как, — лихо выкручивая руль, вещал дядя Вова. — У нас на местном телевещании сейчас такая чехарда, что показывать может вообще кто угодно, хоть черт с рогами. И никто даже не проверяет, что ты собираешься показывать. У меня была барышня одна знакомая, так она рассказывала, что раньше ни одну программу бы в эфир не пустили без печати цензора. А сейчас — тю-тю все цензоры-то! Полная свобода и гласность!
— Нам раньше нужно было тексты цензору показывать, — сказал я.
— Серьезно? — удивился дядя Вова. — Неужели тоже цензоры решали, что вы там по подвалам петь будете?
— Такой вот у нас был андеграунд, ага, — усмехнулся я. — Одобренный, можно сказать, государством. Правда, у меня есть подозрение, что наш «ЛИТОвец» тексты никогда вообще не читал. Просто шлепал печать и все.