У меня было одно детское воспоминание, про дом отдыха. Кажется, он принадлежал заводу, на котором отец тогда работал. Обычный такой советский дом отдыха, фанерные домики с комнатами на шесть кроватей, сортиры с дырками в полу, столовая со столами, как мне тогда казалось, до горизонта. Танцплощадка, на которую я в силу юного возраста, ни разу не попадал во время танцев. Пионерлагерь, только для взрослых. Делать мне там было решительно нечего, так что я почти все дни напролет торчал в бильярдной с мужиками. А они катали шары и разговаривали. О чем-то, вообще не помню, о чем именно. И у меня было очень похожее ощущение тогда. Вроде как, я не внутри этого дружелюбного сообщества, но приношу какую-то пользу. Шары из луз складываю на полочки.
Я встряхнулся, засмеялся и подошел к Грише, кресло которого стояло рядом со сценой.
— Вова, я хотел насчет микрофона с тобой поговорить, — сказал Гриша.
— А что не так с микрофоном? — нахмурился я. — Ты же уже выступал на этой сцене…
— Да нет, речь не обо мне, — махнул рукой Гриша. — Есть одна девушка, она очень талантливая, но наотрез отказывается петь в микрофон. Как ты думаешь, если она без него споет, это будет совсем плохо и не слышно?
Я повернулся к залу, в котором потихоньку рассаживались сегодняшние зрители. А возле главного входа суетились парни со здоровенной камерой. Надо же, телевизионщики с ГТРК. Молодцы, девчонки, у меня вроде была мысль, что неплохо бы это мероприятие в официальной прессе осветить, но я отвлекся на всякие другие дела. Но Ирина и Света и сами отлично додумались. Уверен, вон та элегантная дамочка — корреспондент «Новокиневской правды». А вот тот очкарик в клетчатом костюме — из местного приложения «Комсомолки». Да, точно, я его уже видел где-то…
— Думаю, это отличная фишка, Гриша, — сказал я. — Ты просто попросишь зал затихнуть и послушать. Можно даже свет выключить и свечи раздать…
— Свечи? — Гриша задумался. — А пожара не устроим?
— Ради такого случая я сам притащу огнетушитель и буду бдить, — пообещал я.
— Очень волнуюсь, вот что, — признался Гриша. — Мне кажется, вы зря решили, что я должен быть ведущим. У меня же совершенно нет такого опыта, я вообще уже не помню, когда выступал на публике…
— Никаких возражений не принимаю! — отрезал я. — Никто лучше тебя с этим не справится, тут я с девчонками согласен на все сто.
— Вот мы с тобой местами и поменялись, Володя, — грустно улыбнулся Гриша. — Я сегодня полночи не мог уснуть, и все повторял все твои советы. И про человека из публики, и про то, что чтобы не бояться выглядеть глупо, нужно сразу как-то облажаться, а потом все пойдет легче.
— Я разве так тебе говорил? — засмеялся я. — Но в целом, ты верно меня понял. Да расслабься, все будет хорошо!
В этот момент со сцены зазвучал какой-то удивительно нежный перебор. Свет в зале медленно погас, освещенной осталась только сцена с «ангелочками». Играли они какую-то новую песню, во всяком случае, я ее раньше не слышал. Медленную, протяжную. В чем-то даже величественную.
Прямо настоящая рок-баллада.
— В дом приходит тишина
Гаснут свечи
И тумана пелена
Светлый вечер
Думать можно только об одном
Снег не тает
Даже шелест ветра за окном
Затихает… — Астарот пел, прикрыв глаза. Завершив фразу он протянул руку Наде, та шагнула вперед и поднесла к губам микрофон.
Когда они успели это написать и отрепетировать? Такая пронзительная песня, даже мурашки по коже побежали. Песня-сюрприз. Или это Света с Ириной за моей спиной с «ангелочками» сговорились?
Я поискал глазами Ирину, но взгляд мой быстро вернулся обратно на сцену. Не хотелось сейчас ни о чем думать. Хотелось слушать музыку. Песня была о светлой печали, без какой-то истории, просто песня-настроение, песня-эмоция.
И это было… удивительно хорошо.
Звучало как будто немного по-новому. Словно тизер второго альбома. В голове даже сами собой зашевелились мысли и образы, но пока без конкретных деталей.
«Офигеть, они выросли…» — подумал я, когда «ангелочки» замолчали, и зал разразился аплодисментами.
— Это была группа «Ангелы С», — сказал Астарот в микрофон. — И больше мы не будем занимать эту сцену, и призываем на нее тех, кому посвящен сегодняшний вечер!
Парни положили инструменты и направились к краю сцены. Астарот, Бегемот, Макс и Бельфегор спрыгнули вниз, подхватили кресло Гриши и подняли его на сцену обратно.
И я, блин, чуть не прослезился в этот момент! Так трогательно все это выглядело!
— Добрый вечер, друзья, — сказал Гриша, подкатив к микрофону. — Я надеюсь, вы меня простите, если я буду смущаться и заикаться, потому что очень волнуюсь. В первую очередь хочу сказать спасибо ребятам, которые спели такую красивую песню. Ох… Ну вот я уже и забыл слова! У меня ведь такая речь была заготовлена, я ее сегодня полночи учил! Эх, пойду повторять за кулисы, а пока предоставляю микрофон дуэту Маши и Сережи Самойловых. Встречайте!