На этот раз Нам-Ур взял с собой ещё пятерых охотников.
"Мун коварна"- думал он,- а её жёлтый глаз плохо видит в темноте, медведице будет хорошо добираться к племени.
Но на этот раз всё обошлось благополучно.
Быстро поднесли они два срубленных деревца к пещере.
Больше рисковать Нам-Ур не стал. Деревца точно также как и мясо разрубили каменным топором на маленькие аккуратные чурки и каждое утро маленький, хилый костёр обогревал уставшие тела измученных людей. Костёр давал им хоть ненадолго тепло и за это люди были благодарны Нам-Уру.
***********************************************************************
Прошла ещё несколько недель. Снег плотным белым покровом окончательно лёг на землю.
Медведица по-прежнему продолжала сторожить пещеру. От некогда могучего и красивого зверя остался лишь только скелет, прикрываемый лохмотьями свалявшейся кожи. В глазах её появился нездоровый блеск, из пасти капала густая жёлтая слюна. Иногда она уходила в близлежащую рощу и там своими острыми когтями разрывала мёрзлую землю, доставая оттуда какие-то клубеньки и корневища. Раз ей даже посчастливилось поймать мышь полёвку. Пока небольшая река, протекавшая неподалёку, ещё не покрылась матово сверкающим зеркалом льда, она, пробив его тоненькую корочку, неторопливо поедала улиток и всякую мелкую живность, дремлющую в холодной воде в ожидании лета. Теперь же, когда лёд был толст, ей не под силу было и это. Она жила только для того, чтобы отомстить за гибель детёныша.
У племени кончались последние дрова. Маленькие березовые чурочки, которые предусмотрительный Нам-Ур своим каменным топором расколол ещё надвое, в сыром холодном воздухе пещеры почти не горели, заполняя всё её пространство белым удушливым дымом, вызывающим у итак больных людей громкий надрывный кашель. Тревожные складки морщин избороздили лоб Нам-Ура.
С неба сыпались густые хлопья снега.
"Могучий Ву, помоги нам! - шептал он, глядя в пустое холодное небо.
За ним злорадно наблюдал колдун.
Но вот снег кончился. Снова появилось на небе неяркое зимнее солнце.
Ву вышел из своей хижины думал Нам-Ур пора и нам выходить из пещеры и стал готовиться к походу в рощу. Тщательно осматривали мужчины наконечники своих копей, оббивали свои каменные ножи и топоры, из камней, валявшихся во множестве на земляном полу пещеры, охотники делали бола.
Женщины племени большими костяными иглами, продев в них красные сухожилия зайца, латали шкуры.
И вот настало утро. В этот раз солнце на зимнем небосклоне сияло удивительно ярко.
"Могучий Ву приветствует нас", - решил Нам-Ур.
Повязав на ноги тонкие кожаные полоски, мужчины осторожно стали вылезать из пещеры.
Медведицы не было. Не было и её следов на твёрдой корочке снега. Уж не издохла ли она с надеждой подумал Нам-Ур.
В морозном воздухе гулко отдавались удары каменных топоров. Срубив несколько деревьев, охотники очистили их от веток и поднесли их к пещере.
Там уже ждали женщины племени. Наиболее сильные стали разрубать деревья на брёвна и аккуратно складывать их в стопку.
А охотники не мешкая отправились в путь. Могучий Ву скоро уйдёт в свою хижину с тревогой думал Нам-Ур.
В поход в рощу отправилось почти всё племя. Остались только женщины, маленькие дети и самые больные мужчины племени.
Остался и толстый колдун Пру. К удивлению Нам-Ура он почти не болел. Правда тяготы последних месяцев отразились и на нём, его некогда сытое, гладкое лицо осунулось, а кожа на нём приобрела нездоровый жёлтоватый оттенок, но он не кашлял как все остальные члены племени.
"Пру близок к духам, поэтому и не болеет", -думал Нам-Ур, надевая на своё коренастое тело медвежью шкуру.
Солнце светило ярко. Но не было веселья на лицах охотников.
Слабым угольком тлел в их глазах огонь жизни, усталые, измождённые, поддерживая друг друга, не шли они, а плелись.
К обеду они достигли рощи.
***********************************************************************
Лосиха готовилась дорого продать свою жизнь. Четыре матёрых волка, легко скользя по твёрдой корочке наста своими короткими сильными лапами, злобно щёлкали зубами, глаза их горели зелёным огнём.
Тяжёлая лосиха проваливалась в нём, и наст больно, до крови, резал ей ноги. Неподалёку от неё стоял годовалый лосёнок с маленькими веточками рогов на голове.
Передний волк прыгнул, но лосихе удалось устоять. Она яростно мотнула своей головой, и волк, не ожидавшей такого отпора, кубарем покатился по насту. Исход боя был уже предрешён. Но лосиха никак не хотела сдаваться. Ведь рядом с ней был её детёныш.
Легко, словно танцуя, волки оббежали лосиху сбоку. Лосиха попробовала, было повернуться, но тут корочка наста, на которой стояло её тяжёлое тело, предательски подломилась и лосиха, теряя равновесие, тяжело завалилась на бок. В ту же секунду на неё прыгнуло два волка. Шерсть лосихи забивала им глотки, но они рвали и рвали её тёплый бок.
Внезапно хватка волков ослабла. Шатаясь, с разорванным боком, лосиха тяжело встала и медленно пошла.
Рядом с ней пронзённые копьями лежали два волка.
-Блум крепок телом, а рука его по-прежнему сильна, - восхищённо произнёс Нам-Ур.
-Теперь у племени будет много мяса. Блум радостно улыбнулся в ответ.
Но лосиха даже с разорванным боком ушла бы от людей, если бы не бола.
Они просвистели в морозном безмолвии леса, и лосиха со спутанными ногами опять тяжело упала на корочку наста. Но сильно горел в ней огонь жизни. Надрывно мыча, лосиха поднялась и со спутанными ногами опять медленно пошла.
"Блум, лосиха уйдёт от нас",- встревожено произнёс Нам-Ур.
Но видно Блум вложил в два последних броска все свои силы.
В ответ он лишь печально улыбнулся.
"Лосиха уйдёт от нас", - вновь встревожено проговорил Нам-Ур.
И люди бросились в погоню.
Но что эта была за погоня. Шатаясь от голода, измождённые от усталости, беспрерывно падая, медленно очень медленно они настигали лосиху.
Но боло мешало ей идти. И, наконец, люди догнали лосиху. Но она продолжала упрямо идти, даже когда Нам-Ур повис на голове обессилевшей лосихи. И лишь когда второй охотник тоже повис на её голове, охотникам удалось завалить её на бок.
Быстро достал Нам-Ур свой острый каменный нож, и брызнула тёплая алая кровь из перерезанного горла лосихи на чистый белый снег. В предсмертных судорогах забилось её тело. Она умирала, чтобы дать жизнь другим. Умереть, чтобы дать жизнь другим таков извечный закон природы.
Молча наблюдали за ней охотники. У них не было даже сил, чтобы радоваться.
Начала заметать лёгкая позёмка, крепчал мороз, и от его ледяных объятий трещали деревья в лесу.
"Могучий Ву скоро уйдёт в свою хижину, - с тревогой подумал Нам-Ур, а глаз коварной Мун только собьёт племя с пути". Часть охотников углубилось в рощу за сушняком, а часть принялась разделывать лосиху.
В начинающей сгущаться темноте послышался тоскливый вой волков, засветились зелёные огоньки их глаз.
Костёр, разведённый под большим деревом, согрел не только тела людей, но согрел их сердца.
Его огонь медленно проникал в их души. На их лицах начала появляться улыбка.
Высоко взметнулись яркие языки пламени, доставая ветвей дерева, и воспрянули люди духом.
Но они расплавили тонкую корочку льда, на них, где лежали огромные шапки снега.
Потеряв опору, снег стал скользить по ветвям и через несколько мгновений с шумом рухнул в костёр, придавив его, придавив и надежду людей.
В кромешной темноте лишь только освещаемой призрачном светом луны люди принялись искать новый сушняк для костра.
И тогда появилась она. Медведица была слаба, но люди были ещё слабей, а её когти оставались по- прежнему остры.
Теперь она не ревела, из её горла вырывался лишь только натужный хрип.