Но верный Блум так настойчиво просил его об этом и столько любви, нежности, ласки и покорности светилось в зеленоватых глазах Кло, что Нам-Ур не мог устоять.
Он лишь только спросил об этом у Пру. Но в ответ колдун лишь неопределённо хмыкнул и пожал плечами. После того как Нам-Ур спас его от каменной смерти Пру заметно изменился.
Он теперь не кричал и не визжал по каждому поводу и не бросал косых взглядов на Нам-Ура.
Взгляд его стал задучивым и строгим. Стареет Пру думал Нам-Ур.
Голый Блум стоял рядом. Его мохнатая шкура, которую преданная Кло тут же выскоблила каменным скребком и выполаскала в холодных водах большой, глубокой лужи блестевшей чёрным пятном неподалеку от хижины, не убоявшись ночной темноты, сушилась тут же над костром. Подставкой ей служили оленьи рога, которые какой-то из мальчишек племени притащил из степи. От сильного пламени костра они начали дымить и потрескивать, и Нам-Ур перевесил её повыше.
Посмотрев на шкуру, не дымит ли она, Нам-Ур медленно поднял свою крупную голову.
Он зачем то снова поворошил оленьей костью уголёк в костре и, наконец, проговорил.
-Олени уходят. Скоро с неба полетят холодные белые мухи. Они сожрут людей.
-Блум быстро бегает, а его рука сильна, - гордо выпятив свою большую волосатую грудь, сказал Блум, - Огонь жизни снова горит в груди Блума. Блум принесёт племени много оленей.
Толстый Пру насмешливо посмотрел на Блума, но ничего не сказал.
-Блум не догонит оленя, - тяжело вздохнув, сказал Нам-Ур, - олень стал осторожный и убегает быстрее ветра едва завидев людей.
-Олень далеко не убежит, - ответил Блум, - коварная вода остановит оленя. И он почему то с вызовом посмотрел на Пру.
-Коварная вода? - и Нам-Ур внимательно посмотрел на Блума, -хорошие слова говорит Блум. Но олень быстрее Блума.
Охотники замолчали. Только тихо потрескивали угольки костра, да Кло смотрела на мужа влюблёнными глазами.
-Надо выпускать Огонь, -медленно сказал Пру и внимательно посмотрел на Нам-Ура, - он бегает по степи быстрее Блума, а его больших красных зубов боятся пугливые олени. Они побегут к Коварной Воде. Тут, Пру снова замолчал.
-Огонь коварен, - немного помолчав, медленно произнёс Нам-Ур, -его большие красные зубы могут разорвать племя.
-Дети племени хотят есть, - сказала до этого молчавшая Кло и спор угас так и не успев разгореться.
Да Кло права думал Нам-Ур, тяжело ворочаясь на жёсткой шкуре.
К наступившему утру всё было готово.
Ка - хранитель огня нетерпеливо переминал в своих больших узловатых руках мешок из шкуры зайца.
В нём хранился ещё не родившейся Огонь.
Но разводить костёр сейчас было рано. Загороженное серыми облаками, ленивое осеннее солнце почти не грело стылую землю, да и ветер дул в сторону жилища племени.
"Могучий Ву ещё не проснулся, - с досадой думал Нам-Ур, -подождём, когда могучий Ву выйдет из своей хижины".
К обеду ветер переменился, его порывы разогнали тяжёлые серые облака, и солнце вновь заблистало на небе.
"Могучий Ву вышел из своей хижины, - с благодарностью думал Нам-Ур, смотря на синее, словно вымытое небо, - добрые духи услышали наши просьбы, пора выпускать Огонь".
Но Огонь, зажжённый сильными руками Ка, горел в степи недолго.
Погода, как это часто бывает осенью, вновь переменилась. Солнце заслонили серые тучи, и пошёл мелкий холодный дождь. Он побеждал огонь, и от него оставались лишь только белые клубы дыма.
Грустно лил дождь по кожаной крыше небольшого жилища, грустные и понурые сидели люди в нём.
Но Нам-Ур почему-то улыбался. Его острый глаз заметил, что от огня и громкого крика людей бегут не только красивые большерогие олени, но и огромные мамонты.
Словно глупые большие свиньи с неприязнью подумал о них Нам-Ур.
А Нам-Ур считал их посланцами духов.
С этой минуты Нам-Ур перестал уважать мамонтов.
Грубое и во многом ещё дикое дитя природы, только выходящее из её чрева, Нам-Ур уважал лишь только тех, кого боялся. Теперь мамонты были ему не страшны.
"Племя идёт охотиться на огромных лохматых гор"! - Громогласно заявил он, гордо подняв голову.
Пру удивлённо взглянул на него.
-Но ведь Нам-Ур много раз говорил Пру- сказал Пру, что большие лохматые горы -посланцы духов. И их трогать нельзя.
-Лохматые горы не посланцы духов, -пренебрежительно ответил Нам-Ур, -они большие лохматые свиньи с большими клыками.
В глубине грубой души Нам-Ура что-то больно кольнуло и уже мягче он произнёс: "Большие лохматые горы дадут племени мясо, много мяса, племя должно идти по тропе жизни".
К охоте на мамонтов готовилось всё племя.
Ка сходил в степь принёс оттуда маленькие искривлённые стволики деревьев и тщательно разрубил их каменным топором на мелкие щепочки.
Мужчины племени проверяли свои копья и прилаживали к ним новые кремневые наконечники, взятые у запасливого Тлума. Треснувшие копья они крепко перевязывали прочными сухожилиями оленя, а затем тщательно обмазывали разогретой на костре смолой.
Готовился к охоте и толстый Пру, но на этот раз он не глотал отвара из сушёных мухоморов и не исполнял свои безобразные танцы.
Сидя в самом тёмном углу небольшой хижины, он отрешённо смотрел куда-то вдаль и лишь только беззвучно шевелящиеся губы показывали, что Пру не спит.
Пру разговаривает с духами- глядя на него думал Нам-Ур, -пусть Пру хорошо разговаривает с духами, чтобы у племени была удачная охота.
Готовились к предстоящей охоте и женщины. Из своего нелёгкого женского опыта они знали, что редкая охота бывает без ран и потерь.
Под внимательным взглядом заботливой Олле, они деревянным пестиком на большом сером камне толкли кору дуба, высушенные корни девятисила, разрезали на ровные полоски небольшими каменными ножами шкуру оленей, готовили для перевязки нежные заячьи шкурки.
И вот наступило утро охоты.
Быстрый низовой ветер погнал пламя, зажженное в нескольких местах Ка и оно большим огненным полукольцом начало охватывать стадо мамонтов, отрезая им пути к отступлению.
А навстречу встревоженным великанам с невероятным ором, шумом и гамом бежали люди, зажав в своих мускулистых руках деревянные копья.
Помогал охотникам и толстый Пру. Он изо всей силы колотил лошадиной костью в большой барабан, сделанной из оленьей кожи.
Словом, шум стоял невыносимый и, испугавшись этого шума, а ещё больше странных двуногих зверей мамонты побежали.
"Огромная лохматая гора - большая, - мелькало в диком разгорячённом мозгу Нам-Ура, - она может раздавить Нам-Ура одним взмахом своей огромной ноги, а она бежит. Нам-Ур сильнее!!"
И это сознание своей силы пьянило Нам-Ура и наполняло уже его новой силой- силой человека.
Между тем, ветер переменился, горячие языки пламени поползли в разные стороны, и огромный коридор, оставленный для прохода мамонтов, занялся огнём.
Сразу стало трудно дышать. Густой едкий дым проникал в лёгкие, заставляя людей надрывно чихать и кашлять. Горящая трава больно жгла ничем незащищённые ноги.
А-А! дико закричал Нам-Ур, превозмогая свою боль, страх и ужас.
А-А дико закричали охотники племени. И чёрная орущая людская лавина покатилась на мамонтов.
Большое болото оказалось не таким уж глубоким, как думал Нам-Ур.
Куда опаснее для мамонтов оказалась его вязкая трясина.
Отчаянно трубя, поднимая невероятные фонтаны из брызг и грязи всеми своими огромными четырьмя ногами и хоботом, мамонты медленно погружались в неё.
Но огонь жизни бушевал в них так же сильно, как и в людях.