Километрах в двух застрочили автоматы. Начали рваться мины. В Лубьево верхом на конях примчались наши разведчики.
— Что там? — спросил я старшего из них, Бориса Хаджиева.
— Идут по двум дорогам. Сотен пять… не меньше. Слышали, как сейчас из минометов стукнули? Это по нас.
Разведчики понеслись в бригаду. Немцы стреляли теперь где-то совсем рядом, но показываться не решались.
К обеду в Лубьево приехал Назаров, а следом за ним пришел отряд Лопуховского.
— Ты что, Ильич, скучаешь здесь? — с озорной улыбкой спросил Сан Саныч. — Обожди, сейчас заставим фрицев танцевать полечку. А не захотят полечку — пусть пляшут цыганочку. Ха-ха-ха…
Едва Лопуховский сказал это, как с противоположной стороны поляны показались люди в белых халатах.
— Идут, — пронеслось по цепочке.
Несколько человек вышли вперед. Остановились, видимо решая, как двигаться дальше. Это была фашистская разведка. Через несколько минут в той стороне стали скапливаться вражеские солдаты — подходили основные силы.
Немцы идти прямо боялись. Они решили выслать в обход поляны две группы разведчиков.
Мы не стали ждать, пока они подойдут вплотную. Назаров дал сигнал, и над Лоховней заговорило оружие.
Немцы укрылись за деревьями. Заговорили тяжелые минометы, а следом ударили и вражеские пулеметы.
Каратели оказались бывалыми. Получив подкрепление, они попробовали обойти нас с двух сторон. Наши заслоны встретили их дружным огнем, и немцам пришлось отступить.
Но каратели не уходили. Надеясь на свое численное превосходство, а также на минометы, которые беспрестанно обстреливали наши позиции, они дважды бросались в атаку, пытались опрокинуть нас.
К месту боя стали подтягиваться другие партизанские отряды. Во фланг неприятелю зашел отряд Григория Заритовского. В бой вступил отряд Рыбакова, а когда немцы собрались занять оборону, прибыла бригада Марго.
Карателей общими силами прогнали из Лоховни, но они частенько стали тревожить нас.
Товарищи из Себежа сообщили, что гитлеровцам стало известно о неоднократных посадках советских самолетов. Немецкие разведчики высказали своему начальству предположение о прибытии в Лоховню представителей Ставки Главного Командования. Вот почему так упорно лезли к нам каратели.
В середине марта радисты приняли радиограмму. Нам предлагалось выйти в Белоруссию.
Нужно было срочно заготовить необходимый запас провианта, так как на белорусской земле, куда мы шли, давно не было ни мяса, ни хлеба, ни соли. Немецкие оккупанты все разграбили и разорили. Латышские партизаны из отряда Самсона посоветовали нам напасть на вражеский гарнизон на территории Латвии и захватить там продукты.
Государственную границу буржуазной Латвии охраняли отряды айзсаргов. Выкормыши правительства Ульманиса никого не пропускали в Латвию, тем более партизан. Возле их застав шли ряды колючей проволоки, черные глазки пулеметов смотрели из амбразур дзотов.
Одну из таких пограничных застав мы и выбрали для нападения. За день до выхода на операцию к нам приехал Григорий Заритовский. Узнав о нашем намерении, он сказал:
— Будем бить вместе. Вы нападете на заставу Ловушки, а я — на заставу Конгольци.
На том и порешили.
Обе заставы находились в двух километрах друг от друга. Налет договорились произвести одновременно.
Вечером следующего дня мы вышли из Лоховни в Латвию. В полночь подошли к границе. Заритовский свернул налево, мы — направо. Дорог не было, шли по крепкому мартовскому насту. Проводник — латыш из отряда Самсона — подвел нас к заставе.
— Вон казарма… — указал он на громоздкую постройку, темневшую на пригорке. — Только будьте осторожны, там у них укрепления и колючая проволока.
Назаров с отрядом Лопуховского остался на краю леса. Они должны были ударить по заставе с восточной стороны. Я со своими ребятами пошел в обход. Наша цель — первыми открыть огонь, чтобы отвлечь внимание противника. Идти пришлось более километра. Лунная ночь не позволяла выйти в чистое поле, где нас могли заметить. Пробираясь по краю леса, отряд подошел к дороге Ловушки — Конгольци. Разведчики остановились: к лесу, прямо на нас, двигалась группа айзсаргов.
Что делать? Стрелять? Тогда застава поднимется по тревоге, и нам уже нельзя будет подойти к ней незамеченными. Сорвется план операции.
Я приказываю пропустить айзсаргов. Держа наготове автоматы, замираем, пока они проходят мимо. Айзсарги идут гуськом. Перед входом в лес один из них подает команду, и мы слышим, как щелкают затворы оружия. Шаги медленно удаляются. Мы идем дальше. Наш отряд под прикрытием изб выдвигается на исходный рубеж.