½ принцессы
Пролог
Кахола Ветрошелк обладала зловредным характером и редким даром появляться там, где ее не ждали. Неудивительно, что эту фею люди не любили, хоть и пытались всеми силами скрыть свое истинное отношение. Глупцы! Она буквально кожей чувствовала разлитое в воздухе напряжение и неприязнь молодого короля, и ужас, плотной пеленой покрывший его супругу с застывшими возле кровати служанками.
Не скрывая хищную улыбку, Кахола склонилась над колыбелькой, где безмятежно посапывал краснолицый младенец трех дней от роду. Это она знала точно – люди всегда просили благословения в положенный срок. Однако король Каталарны славился своей непримиримостью к волшебным существам. До Кахолы даже дошли слухи, будто на одном пиру он похвалялся, что отказал в любви какой-то дурехе-фее. Незадачливой соплеменнице Ветрошелк не сочувствовала – так ей и надо, но глупый Морион Драконоборец определенно заслуживал наказания.
Момент пришлось выжидать долго – упрямый король никогда по своей воле не обращался за помощью к феям. Вот только найти лазейку коварной Кахоле не составило труда – никак нельзя выгнать ту, что явилась благословить первенца правящей четы.
- Кто это тут у нас? Девочка? Какое милое дитя…
Покривила душой, конечно. Красивым или милым сморщенного младенца в колыбели пока что назвать было сложно. После этой очевидно фальшивой фразы присутствующие еще больше напряглись, а король даже дернулся в сторону феи, но вовремя остановился. Кахола провела длинным заостренным ногтем по щеке девочки, отчего та беспокойно прижмурила веки, будто почувствовав через сон грозящую ей опасность.
Пришло время благословения. Или проклятия. Это с какой стороны посмотреть.
- Мистари, - вкрадчиво обратилась к ребенку фея. – я дарю тебе то, что больше всего ненавидит Морион Драконоборец. То, что приведет в ужас и уничтожит всех, кто столкнется с тобой.
Невесть откуда поднявшийся ветер с грохотом отворил все ставни, впуская в комнату холод и мрак, и отшвырнул от феи взревевшего мужчину, попытавшегося прервать злокозненное колдовство.
Глупый, глупый король.
Кахола Ветрошелк наклонилась ближе к проснувшемуся от шума младенцу и прошептала несколько заключительных слов, отчего на левом запястье маленькой принцессы появилась затейливая вязь рун. А крайне довольная собой фея испарилась в воздухе, посчитав, что больше ей нечего тут делать.
Погода была прекрасная,
Принцесса была ужасная.
(Г. Сапгир)
На ухабах карету сильно трясло, отчего Скарию приходилось крепче сжимать сундук, чтобы он не двигался с места. Деревянный ящик, украшенный объемными узорами и камнями, что пребольно впивались в тело, стоило только расслабить руки, занимал собой почти все пространство. С куда большим удовольствием мужчина оставил бы свою ношу в одиночестве внутри кареты, а сам отправился в путь верхом. Однако против правил не попрешь – волшебные артефакты нельзя оставлять без присмотра. Особенно, если ты рыцарь, которого за глаза кличут Скар Неудачник, а дорога плотно прилегает к пустоши приграничья между Рейхоном и Каталарной, где, по слухам, гораздо больше нежити и дикого зверья, чем добрых людей.
Полная луна заглядывала в окошко кареты, освещая все вокруг ровным серебристым светом, так что ни кучер, ни лошади, несшиеся во весь опор, не испытывали проблем с видимостью. Разве что и людей, и животных, одинаково нервировали ночные звуки обитателей приграничья – то и дело где-то неподалеку раздавались шорохи, порыкивания и шипение. Один особенно пронзительный вой заставил рыцаря от неожиданности подпрыгнуть и приложиться головой об потолок кареты. Сундук не преминул воспользоваться тем, что хватка рук ослабла и боднул Скария в бок.
- Херт бы побрал все это! – досадливо вырвалось у мужчины.
Луна будто подернулась темным покрывалом – наступила такая мгла, что кони замедлили свой бег, а он выглянул в окошко, желая понять, что произошло. Шшшурх! Ветер будто дожидался этого момента и кинул в лицо горсть земли и листьев, вынудив отшатнуться. В тот же миг крышу кареты снесло под аккомпанемент ржания лошадей, дребезга и низкого инфернального рева. Пытаясь проморгаться из-за попавшей в глаза пыли, рыцарь поднял голову и увидел огромную чешуйчатую лапищу, схватившую сундук.
При себе у Скара был только стальной кинжал, не дотягивавший по размерам даже до одного когтя похитителя. Перевязь с мечом он закинул в дальний угол кареты еще в начале пути, о чем сейчас горько пожалел. Не дотянуться! Но чудовище не обратило внимания ни на застывшего Скара, ни на бормотавшего молитвы кучера, ни на бьющихся в страхе лошадей. Оно целенаправленно загребло передней лапой сундук с артефактом и, тяжело оттолкнувшись крыльями от земли, что вызвало новый порыв ветра пополам с пылью, исчезло в небе хищным чернильным росчерком. Вместе с этим ушла и мгла, оказавшаяся лишь тенью чудища. Лунный свет заскользил по покалеченной карете, позволяя оценить причиненный ущерб.