Вязь таинственных знаков на левом запястье с детства вызывала жгучий интерес у маленькой принцессы, особенно усилившийся после того, как она выяснила, что такое украшение на коже есть только у нее. Правда, на вопросы Мист – что это и откуда - никто не отвечал. Только придворный маг Эриол однажды мягко сказал, что она все поймет в свое время, когда станет постарше.
О проклятии принцессы Мистари знали немногие – слуги, что оказались в опочивальне в тот роковой час, королева и Эриол, которому Морион Драконоборец поручил исследовать сомнительное благословение Кахолы Ветрошелк. Однако, как ни бился, маг не мог распознать, в чем заключается проклятие. Одно было ясно – пока что оно не действует. Кому как не фее должно быть известно, насколько мучительно ожидание неизвестного! Эриол даже предположил, что на самом деле Кахола и не проклинала дитя, а лишь сделала вид.
- Ты хочешь сказать, что это просто злая шутка? – король медленно расхаживал по кабинету, сцепив руки за спиной. После неожиданного визита Ветрошелк в его волосах появились первые проблески седины.
- Ваше Величество, я не берусь точно утверждать. Волшебство фей отличается по структуре, его невозможно снять или перенаправить. Лучшим выходом будет делать вид, что проклятия не существует. Чем сильнее вера, тем больше шанс, что чары разрушатся.
Иного выхода король не видел. Особенно не давали покоя загадочные слова феи о том, что его дочь станет тем, что он ненавидит больше всего. Кахола добилась своей цели, омрачив счастье правящей четы на долгие-долгие годы.
Морион, чувствуя свою вину, баловал юную принцессу без всякой меры, а Венценосная, наоборот, отдалилась, сдав дитя на руки кормилице. Со временем у Мистари появилось два брата, и королева отдала всю свою любовь им.
Девушка росла, напоминая дикий цветок. Король души не чаял в дочери, но нечасто находил на нее время. Разве что подарки от отца слуги носили в комнату Мист с завидной регулярностью. От королевы не доставалось ничего, кроме ледяного взгляда или замечания по поводу поведения принцессы. Иногда в голову Мист закрадывались неприятные мысли, точно ли Венценосная ее мать, но их внешнее сходство обрубало все сомнения на корню: обе рыжеволосые, сероглазые, с одинаковым вздернутым носиком и маленьким ртом.
Юные принцы переняли необъяснимую холодность Венценосной и почти не общались с сестрой, так что все детство она провела в обществе кормилицы по имени Менуа и ее сына Ялле, ставшего для Мист молочным братом.
Ялле, смешной вихрастый парнишка с россыпью веснушек, был неиссякаемым источником новых игр и затей. К Мист относился снисходительно, при каждом удобном случае подчеркивая, что он старше ее аж на месяц, поэтому она должна его слушаться. Упрямая девчонка с этим никогда не соглашалась, что порождало жаркие споры и даже драки.
Дружить с избалованной принцессой оказалось трудно, но Ялле очень ценил в ней то, что Мист не была плаксива, как остальные девчонки во дворце, а в хорошем настроении улыбалась так обаятельно и мило, что невольно заражала своим светом окружающих.
Так время неумолимо шло и шло, высеребрив полностью волосы короля, согнув спину кормилицы, превратив Ялле в статного пажа при дворе, пока Мист не выросла в красивую девушку на пороге совершеннолетия.
В Каталарну даже стали наведываться первые претенденты на руку и сердце дочери Мориона Драконоборца. С молчаливого одобрения отца Мистари развлекалась как могла, выдавая потенциальным женихам различные невыполнимые задания вроде «принести перо жар-птицы», «построить летучий корабль» или «вырастить за ночь урожай на пустом поле». Чужеземные королевичи ввязываться в такие авантюры не хотели, а обращаться к феям за помощью - себе дороже, станешь вечным должником. Разве какая-то взбалмошная рыжая принцессочка стоит подобных жертв?
В ночь семнадцатого дня рождения Мист, когда во дворце давали праздничный бал, проклятие Кахолы Ветрошелк впервые дало о себе знать. Принцесса, вышедшая в сад полюбоваться луной под ручку с очередным поклонником в виде рыцаря Мелория, обратилась в дракона. Если бы не природная прыть кавалера, вовремя заподозрившего неладное и отбежавшего от отхваченной нестерпимым сиянием девушки, его бы раздавило. А так задрожавший от страха Мелорий увидел, как после ударившей по глазам вспышки света на месте Мист оказалось огромное чудовище с острыми наростами по всему телу и морде, парой крыльев, длинной шеей и шипастым хвостом. Чешуя существа переливалась багрянцем, а взгляд узких белых глаз без радужки и зрачков выглядел пустым и потому особенно устрашающим.