- Извините, - сказала я сдавленным голосом, когда подошла почти впритык.
Каратель обернулся. Он было взялся за автомат но потом посмотрел глаза в глаза и замер. Мы застыли едва дыша. Он пытался понять кто я, а я пыталась себя заставить убить того кто смотрит мне в душу. По ладони и пальцам прошла череда нервного тика и конечность замерла. За миг в голове пронеслась тысяча мыслей. Извиниться и уйти? Перед Антоном и Владом будет стыдно? А может этот не виноват? Овражка, Лена, хруст.
Я вскинула руку и нажала на курок. Раздался негромкий хлопок, словно кто-то щёлкнул ремнём а бутылку разнесло в стороны, как лепестки пиона. Капли разлетелись вокруг. Пуля ворвалась прямо в защитное стекло и осталась где-то в голове. Умереть в глуши от пули, что прошла сквозь бутылку с уриной, что может быть более жалким? Наверное не так он хотел встретить смерть, и точно не об этом думал завязывая сегодня шнурки. Одним щелчком я оборвала ипотеку, садик, пенсию и внуков. Но мне было уже всё равно.
Тишина, никто ничего не услышал. Подхватив его под руки я потащила его в овраг. Там, как шакалы, мы обглодали с него всё самое вкусное. Я взяла нож и пару обойм, а Влад снял с него верхнюю часть брони и надел, сорвав с груди именной шеврон на липучке, в которую вшит радар. Пояснил он это тем, что защита ему тоже нужна, а я уже пусть буду в его. Она надёжнее.
Начался рассвет. Летом светает рано и к четырём солнце уже почти встало. Влад мог разбирать дорогу и шёл сам, но тихо.
На пути стоял ещё один каратель. Оставив Нефилемов в стороне я, вприсядку, подкралась по ближе. Спрятавшись за большим кустом я смотрела сквозь ветки у самых корней. Видны мне были только его ноги, но по ним я поняла где и как он стоит. Он отвернулся и я подошла сзади. Армейский нож туго прошёл меж пластин и попал под ребро. Ударить было сложно. Но ещё сложнее было проткнуть живого человек. Выстрел это совсем другое. Стреляя ты не касаешься его. Упал и упал, умер и умер, а ты тут не при чём.
Каратель, раненый и напуганный, захотел не то кричать не то плакать и я, прикрыв ему рот, начала успокаивать его шепча на ушко колыбельную:
- Баю-бай уснул бычок, лёг в кроватку на бочок. Закрывай глазки, маленький.- с этим словом я вставила лезвие глубже, - Сонный мишка лёг в кровать, только слон не хочет спать. Засыпай мой хороший, засыпай. Сейчас будет не больно, сейчас будет тепло. - я достала из него нож и кровь обожгла мою руку и волной потекла ему по спине к пояснице. Дрожь пошла по его рукам и ногам, - Головой качает слон, он слонихе шлёт поклон.
Странным образом это сработало. Он, не издав и звука, просто уснул у меня на руках истекая кровью. А я нежно положила его на землю, что бы не разбудить.
Откуда я знала как заставить его не кричать? И как смогла попасть прямо в сердце? Тогда это было для меня не важно, но сейчас я понимаю на сколько это было странно. Официантка вдруг убивает и делает это мастерски и нежно.
Обтерев руку и лезвие я убрала нож и мы двинулись дальше. Больше карателей на пути не было. Мы шли через пролесок тихо, ведь у Влада ныла нога, а потом ползком подобрались к краю дороги.
- И всё равно у меня странное чувство. - сказал Влад в пол голоса, - Как бы не сдали нас твои повара. - на это я ему нечего не ответила.
Мы подождали ещё часа пол и на дороге показался автобус. Подъезжая к условному месту он дважды помигал фарами. Когда он подъехал я и Антон подошли к дороге а Влад остался седеть в траве, жалея ногу. Автобус встал, двери открылись и я сделала шаг вверх. Кто-то в салоне метнулся ко мне и схватив меня за волосы ударил лбом об ступени. Сверху они были обиты резиной и моя голова отскочила как мяч.
Всё тело полетело назад и я цеплялась за двери что бы не упасть. Краем глаза я видела как из вторых дверей и багажного отдела выскочили картели и прикладами били Антона оглушая и заламывая его. Влад вскочил на ноги, сорвал с одного из них дымовую шашку и кинул карателем под ноги.
Тот, что в автобусе, подошвой ударил меня в висок и я полетела ударившись затылком об землю. В ушах звенело. Хотелось спать. Падая я увидела двух карателей что дрались в дыму. Один из них отбил удар, поправил сбитый шлем, выхватил пистолет и убил второго. Второй упал, от его лица не осталось и следа. На груди у убитого не было шеврона.
Антона окружили и оружие выбили, но его кулак взялся красным. В тот момент я болела за Антона как никогда. Рукой он свернул одному шею, другого впечатал в автобус так, что на металле осталась вмятина и кровь, а третьему расколол шлем и снёс голову. Каратели вскинули автоматы и собрались расстрелять его и меня. Тот, что убил Влада кинул в нас шоковую гранату.