Прошлой ночью Гари безуспешно пытался войти на порносайты, к которым уже пристрастился. В Китае это стало проблемой, доступ к ним был заблокирован. Поиск новой, еще более грязной порнухи для него превратился в ночной ритуал. Отработав концерт, в одиночестве своей квартиры или гостиничного номера Гари открывал ноутбук, чтобы пережить нескончаемую ночь. Возникавшие картины его уже не возбуждали, но были своего рода успокоительным после долгого тягучего дня. Даже самые мерзкие сцены не вызывали никакого отклика. Но в континентальном Китае его лишили этого утешения. После концерта Гари долго рыскал в поисках привычного разнузданного порно, но, к его досаде, самым крупным уловом были девицы в неглиже, одетые тем не менее приличнее моделей на шанхайских рекламных щитах. Он выпил всю водку в мини-баре и, позвонив в обслуживание номеров, заказал еще.
С недавних пор он пил. Спиртное помогало уснуть, только и всего.
Минуло шестнадцать дней тура, и за это время Гари дал четырнадцать концертов.
– Тебе надо выспаться, братишка, – говорил агент. – Не знаю, чем ты занят ночами, видать, ходишь по бабам, но у нас полно публичных встреч, на которые нельзя всякий раз являться в темных очках. Фотосессии – ладно, там всегда можно что-то подретушировать, но иное дело публика. Ты же знаешь этих шанхайцев. Они изучат тебя до мельчайших деталей! Не забывай, сколько денег вгрохано в этот альбом, кому еще организуют такие гастроли? Не проворонь свой шанс.
Гари надел огромные темные очки в пластмассовой оправе, которые стали его фишкой, придававшей ему загадочно-футуристический вид.
– Мы не можем отказаться от пресс-конференций и встреч со зрителями в торговых центрах. Ты должен выглядеть хорошо, братишка. Если честно, гримеры жалуются, им трудно скрывать твои мешки под глазами. Если мы покажем тебя с килограммом тона на лице, нас поднимут на смех. Спесивых шанхайцев впечатлить, знаешь ли, не столь легко, как провинциалов. Еще чуть-чуть – и ты станешь здешней суперзвездой! У нас два дня, чтоб обаять народ перед твоим концертом.
Гари слушал, а сам думал о том, что ночь опять будет бессонной. Он попытался вспомнить, когда в последний раз спал с вечера до утра и вставал отдохнувшим, свободным от тревог. Похоже, такого не бывало вовсе. Он легко засыпал в самолете и машине, мог где-нибудь прикорнуть на четверть часа, но полноценный ночной сон оставался недостижимой мечтой.
Вечером, покончив с обязанностями перед прессой, Гари вернулся в гостиницу. Он обещал агенту, что после ванны и массажа отправится прямиком в постель, но, конечно, вместо этого включил ноутбук и стал рассеянно шарить по сайтам, загружавшимся едва-едва. Пить в одиночестве не хотелось, и Гари, не прекращая свой бесполезный поиск, заказал такси до набережной Бунд, где, как он знал, располагались элитные бары в западном стиле. Выход на публику накануне концерта, да еще без сопровождающего, нарушал все продюсерские запреты, но он рассчитывал, что в заведении, посещаемом исключительно европейцами, его, скорее всего, не узнают. Так и вышло. Гари нашел бар, из которого открывался обзор на речную ширь и небоскребы Пудуна. В этом явно популярном месте гремела музыка, но имелось полно темных уголков с удобными креслами, откуда можно было наблюдать за толпой иностранцев, часть которых танцевали меж столиками. Неуклюжие толстозадые пары то и дело врезались в стулья и официантов, расплескивая выпивку на их подносах. Сперва Гари заказывал незнакомые коктейли, оказавшиеся чересчур сладкими, но потом переключился на водку. Темные очки выглядели бы слишком претенциозно, поэтому он был в низко надвинутой бейсболке. До чего же хорошо не торчать в гостинице и просто слушать музыку, под которую не надо петь. Следующие два часа он так и сидел возле окна, периодически прикладываясь к стакану. Уже пылали щеки и стучало в висках, но это мелочи, зато нет одиночества в угнетающей тишине гостиничного номера.
Уютное чувство сгинуло, когда он заметил, как перешептывается кучка китайских официантов. Они пытались скрыть свое любопытство, но, не утерпев, глазели на него. Уходить не хотелось. Едва минула полночь, впереди еще долгие часы тьмы. Но тут австралийская пара за соседним столиком, которая, держась за руки, беспрестанно целовалась, ушла, и на ее место плюхнулся и тотчас полез с разговорами взопревший европеец. Он был пьян, но Гари не желал покидать насиженное место, надеясь, что скоро мужик угомонится и отстанет.
– Ты че, язык проглотил? Не настроен поболтать, что ли? Какие же вы, китаезы, недружелюбные. Эй, сюда смотри, я к тебе обращаюсь!
Гари огляделся – в переполненном зале не было свободных мест.