- Знаю, - неохотно выговорил он.
- Ну, а когда пришла машина, он подхватился и полетел. Я даже не успела...
- Кто с ним был?
- Как я и говорила: поверенный, Мельников, ты его помнишь, Алексей, она снова испытала неудобство, - при тебе его пригласил. Ну и секретарша, конечно.
- Стандартный набор, - произнес Павел и как-то неожиданно замолчал.
Пауза продлилась довольно долго.
- Паш, а это серьезно? - в трубке что-то щелкнуло. Серафима испуганно отпустила шнур.
- Не знаю, - довольно резко отозвался он. - Пока не знаю, - и тут же добавил. - Может, ты подъедешь, пока я буду эти дела делать?
- Я? - что-то внутри у нее похолодело от этой неожиданной, но вполне предсказуемой просьбы. Новое предчувствие? - она не знала верного ответа, пока не знала. - Нет, я.... Но зачем?... Подожди, Паш, а договор, с ним-то что?
Недовольство на том конце провода не обозначенное словами, она почувствовала буквально кожей. Павел негромко кашлянул и пробормотал:
- Посмотрим, посмотрим. Как получится. Теперь, как ты сама понимаешь, я не могу быть настолько уверен. Тем более, что с другой стороной мне давно уже не приходилось общаться тет-а-тет, я же говорил тебе. Так что...
В этот момент связь прервалась. Не то Павел сам дал отбой, не то что-то случилось с линией. Серафима медленно вернула поблескивающую золотом трубку на рычаги, - телефон тренькнул в ответ, - и повернулась к кровати. Взяв в руки фен, и так и не включив, с минуту, если не больше, просто стояла недвижно, разглядывая его со всех сторон. Ей на какое-то мгновение показалось, что она сжимает в пальцах рукоять тяжелого пистолета, непонятно зачем; странное это ощущение продлилось совсем недолго исчезнув так же неожиданно, как и появилось.
Некоторое время Серафима еще прислушивалась, не зазвонит ли телефон. Но звонка не было. Тогда она сама подошла к телефону, набрала номер, торопливо тыкая пальцами с длинными ногтями в круглые отверстия диска, по привычке пытаясь, всякий раз нажать, а не крутить.
- Павел, может, ты сам подъедешь? Ну, хоть на полчасика, - почти умоляюще произнесла она и тут же одернула себя. После паузы добавила: - А то я начинаю нервничать.
На том конце линии помолчали недолго.
- Сейчас не получится. Никак. Извини.
- Тогда, может, завтра. Скажем, ближе к вечеру, если тебе удобно.
- Не знаю. Не могу сказать. Ты сейчас мне задачу поставила, не приведи Господи. Я просто сбит с толку, даже не знаю, как мне вообще за дело взяться, с какой стороны.
- Но я же говорила тебе, - торопливо начала она снова, подозревая, что именно от произнесенных теперь слов зависят дальнейшие действия собеседника. - Я ни сном, ни духом. Алексей сам до последней минуты не подозревал, вел себя как обычно, никуда не спешил. И тут на тебе, приехали... - Серафима помолчала, но, не слыша реакции Павла, продолжила: Ты же знаешь, я ведь сама предупредила тебя, если будут какие изменения, сообщу в первую очередь. Зная Алексея...
- Могла бы сразу позвонить, - наконец произнес он, немного спокойнее.
- Ты просто меня опередил. Я собиралась, но не могла же я сразу...
- Ладно, я понял. Понял. Подумаю, можно ли что теперь сделать. Потому как...
Она его перебила:
- Пожалуйста, попробуй, - Серафима хотела что-то добавить, но так и не решилась произнести вслух, а потому просто повторила: - Пожалуйста.
И замолчала, вслушиваясь в тишину, установившуюся на том конце трубки. Ей и хотелось, и не хотелось, чтобы он приехал. Потому как, если приедет, значит, дела пошли столь неудачно, что все откладывается до следующего раза. А она еще сама не могла понять, нужен ли ей этот следующий раз, или уж лучше все пускай решается именно сегодня.
Голос, наконец, отозвался. И отдавал холодным позвякиванием металла.
- Хочу тебе напомнить, что это уже второй раз. Второй. Мне кажется, ты чего-то и в этот раз не договариваешь.
- Но я...
- В прошлый раз было то же самое.
- Нет, в прошлый раз я сама тебя предупредила. Ты просто не успел выехать. Если бы ты сразу выехал, как я сказала, тогда бы у тебя все получилось, - пробормотала она, вслушиваясь в нетерпеливые нотки собеседника.
- У нас, - поправил он. - Не так здорово действовать, когда дело в минутах. Ты их мне не дала, - но он уже остыл. И добавил спокойно: - Я сейчас звонил Алексею, он что, не захватил свой сотовый?
- Захватил, - внезапно Серафима почувствовала озноб. Но не холодный, а какой-то теплый, почти приятный. И добавила: - Точно. Может, ты все же приедешь?
- Значит, забыл зарядить. Или выключил, - Павел ее не слушал. - Может, и так. Счастливые часов не наблюдают.
На этом связь снова прервалась.
Положив телефон на базу, Павел, поджав губы, с полминуты просто сидел за столом, смотря сквозь стекло в окна соседнего дома. Ничего примечательного видно не было, большая часть из них была либо закрыта от солнца жалюзями, либо тонирована, узнать, что же происходит внутри, ему было не суждено. Да и едва ли интересно, обычный конторский дом, копия того, в котором находился он сам.
Он с трудом заставил себя оторвать взгляд от ничем не примечательного зрелища, вернуться в кабинет. К насущным проблемам, которые только еще предстояло решить, чем быстрее, тем лучше. И сегодня, промедление принесет лишь новую порцию неприятностей.
Павел машинально вынул из лежащей перед ним пачки сигарету, не глядя, выдвинул ящик стола, в котором должна была лежать его зажигалка. Что-то глухо стукнуло о борт - он слишком резко выдвинул ящик - глухо и тяжело, от неожиданного этого звука он вздрогнул и опустил взгляд.
В ящике лежал пистолет. Черный, поблескивающий вороненой сталью "Вальтер", ствол которого был направлен, через деревянный борт ящика, ему в живот. Он осторожно вынул пистолет, неловко взяв его в руку, оказалось, что он много легче, чем полагал его внешний вид.
И куда безопаснее. Обычная зажигалка, подаренная на его день рождения, две недели назад, подчиненными, точно нарочно предложившими ему этот подарок в качестве основного, наряду со стандартной бутылью гжельской водки и золотыми запонками. Выполнена она была, правда, мастерски, на высочайшем уровне сходства с оригиналом, тем, что, таясь ото всех, лежал у него дома, в тайнике за ковром. Это сходство и тогда, в день юбилея, и сегодня разом выбило его из колеи. Тогда Павел пробормотал несколько приятных слов, не нашелся, и большей частью молча принимал подарки. И даже оставил пистолет в ящике стола, подальше от греха, боясь перепутать его, даже чисто теоретически, с настоящим, заряженным полным боекомплектом и оттого смертельно опасным. Сегодня ему показалось, что пистолет сам решил напомнить о себе. А, может быть, таким странным образом намекнуть на то, что пора действовать решительнее, а не сидеть и ждать бесконечно удобного случая и стечения обстоятельств, ради которых он минуту назад позвонил Серафиме.
Но ее муж уже успел покинуть дом, Павла это обстоятельство взволновало его не на шутку. А более - слова Серафимы, ее робкий тон, который обыкновенно нравился ему, но в другом месте и в другое время, а сейчас был просто невыносим, ее нелепые оправдания, которым он не поверил с самого начала.
И маленький червячок закрался ему в душу после этого разговора червячок подозрения.
Конечно, он мог и ошибаться, он мог и напридумывать в эти минуты невесть что, именно из-за того, что день начинался неудачно, что виновник начавшейся полосы неудач покинул раньше срока свои апартаменты, и его уже не вернешь. Но червячок не сдавался и отвечал контраргументами, не принимать которые он попросту не мог. Один из них Павел выговорил Серафиме только что, по злобе больше, и сейчас жалел о некстати сорвавшихся с языка словах.
Ну, как она поймет, что он хотел сказать и сможет догадаться об этом. Сима далеко не столь наивна и легкомысленна для домохозяйки респектабельного мужа, как можно предположить. Он знал это давно, еще с тех давно ушедших времен, как познакомился с ней, едва ли не с самого первого их рандеву.