Странный сон о «сакуровых соленьях» никак не выходил у Сэнтаро из головы. Когда же поиск в Интернете показал, что такая традиция действительно существует, он долго сидел потрясенный, закрыв глаза. И даже подумал было заказать себе немного на пробу, но вовремя остановился. В его нынешней ситуации продолжать эксперименты с дораяки было негде и незачем. К тому же ему было важно знать, как это готовят на родине той девочки из сна, но как те места называются — он понятия не имел.
Об этом визите он предупредил Токуэ-сан отдельной открыткой. И хотя к их прибытию открытка могла еще не дойти, опасность не застать старушку в «Тэнсеэне», казалось, равна нулю. Сэнтаро был уверен: главное — приехать, а там все устроится само. В конце концов, он знал ее точный адрес. Не найдут ее в магазине — смогут заглянуть к ней домой.
Лазурное небо над лесом вокруг «Тэнсеэна» казалось теплым и даже гостеприимным. По ту сторону изгороди вереницей белых облаков тянулись пышные кроны сакур, а волнистые листья густых дубов блестели на солнце, подрагивая от ветра.
— Новая школа — это круто… Похоже, и правда весна пришла! — сказал Сэнтаро.
— Это верно.
— Для сакуры сейчас — самый цвет!
— Пожалуй.
Болтливостью Вакана не отличалась, и Сэнтаро решил начать разговор с нуля.
— На самом деле я должен тебе кое-что рассказать. Насчет канарейки.
— Марви?
— Ну да, Марви. Токуэ-сан хочет выпустить его из клетки. Говорит, что слышит, как он просится на волю.
— Хмм.
— Все-таки она — человек, который всю жизнь не мог выйти за эту ограду. Думаю, она лучше нас понимает, что чувствует птица в клетке. Если твой Марви уже способен летать — пожалуй, его лучше выпустить. Если соорудить для него кормушку, он сможет жить в лесу «Тэнсеэна» без особых проблем.
— Да, наверное, — тут же ответила Вакана, не задумавшись ни на секунду. Как легко согласилась, удивился Сэнтаро.
— И еще. Ты в курсе, что «Дорахару» больше нет?
Вакана шагала за спиной Сэнтаро.
— Слыхала, — ответила она и умолкла. Но чуть погодя спросила уже сама: — А почему вы ушли, шеф?
— Владелец заведения решил, что дораяки — это уже несовременно.
— Куда же мне теперь забегать после школы?
— Да ну, не выдумывай.
— Но если честно… — добавила Вакана и поравнялась с ним.
— Что?
— Я перешла в вечернюю школу.
— Да ну?
— Ну да… Чтобы подрабатывать днем.
Ее голосок неожиданно посуровел.
— Вот как? — коротко повторил Сэнтаро, не представляя, что тут можно ответить. И на всякий случай добавил: — Что бы ты ни делала, результат зависит только от тебя самой.
— Все так говорят. И моя классная тоже. Но в вечернюю школу, кроме меня, не ушел никто.
— Это да… — признал Сэнтаро.
— А у вас что было? Обычная школа? Прилежная учеба?
— Я ходил в обычную школу, но… — Сэнтаро не договорил.
Молчание затягивалось. Оглянувшись, он увидел, что Вакана шагает с перекошенным лицом, одной рукой теребя на ходу колючую листву остролиста.
— Я единственная из класса, кто будет учиться по вечерам.
— Н-ну… Зато ты сможешь…
— Мы с мамой сидим без денег. Поэтому я искала подработку. Пришла в «Дорахару». А никакого «Дорахару» больше нет.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже! Токуэ-сан говорила, что подрабатывать там было бы круто. Так что я жуть как обломалась. Долго ходила и злилась на всех… Но может, вы захотите жарить дораяки где-нибудь еще?
— Да я бы с удовольствием!
— Что, правда?
— Жаль, что я не могу открыть свою лавку на пару с тобой!
Конечно, он сказал это в шутку, — но тут же и сам удивился своим словам. Ему вдруг почудилось, будто он только что расстался с тем Сэнтаро, который месяц провалялся на футоне с мыслями о самоубийстве.
Видимо, в знак молчаливой солидарности Вакана догнала его и зашагала с ним уже бок о бок. А чуть погодя похлопала по сумке у себя на плече:
— А я несу подарок для Токуэ-сан!
— Правда? И что же это?
— Угадайте!
Сэнтаро не знал, что и думать.
— Теплая шаль?
— Ну, вот еще… — надулась Вакана. — Я что, совсем дурочка? Весна на дворе! Зачем людям шаль весной?
— Ладно, и что же? Ты бы хоть намекнула.
— Это не съедобно!
— Тогда я точно пас…
Догадаться Сэнтаро так и не смог, а Вакана решила не раскрывать свой секрет прежде времени.