До меня вдруг дошло, что мы с Ниной проигнорировали этот ритуал[15], но сейчас он бы уже выглядел глупо. К счастью, людской поток выплюнул Романа, так что мне, по крайней мере, удалось представить хотя бы его.
— Ну как, пойдем что-нибудь выпьем? — спросил я.
— Все вместе?
— Конечно. Девушки ради этого приехали аж из Оломоуца.
— Чтобы выпить с нами? Вполне разумно.
Но тут объявились какие-то знакомые Романа, и мы всё стояли да стояли, представляясь друг другу, и мне казалось, что это никогда не кончится.
— Может, в «Тройку»? — предложил я.
— Пожалуй, мы еще тут побудем, — ответил знакомый Романа.
— А я скоро приду, — заявил Роман.
— У нас в компании три девушки — и ты не с нами? — взял я тон, который ясно давал Роману понять, что я хочу, чтобы он к нам присоединился: я буду общаться с Ниной, а он пусть займется остальными двумя.
— Да я там раньше вас буду, — заверил он.
Мы двинулись к площади Шилингера, а оттуда, по Доминиканской улице, направились в кафе «Тройка». Еще один невыносимо жаркий день, которых в том июле была нескончаемая череда, клонился к закату, и улицы остывали, как двигатель припаркованного автомобиля. Брно прикинулся южным городом, террасы ресторанов и кофеен заполнились людьми и гудели, словно улей. Мы шли мимо дискотеки, молодежь там выплеснулась на улицу (в одной руке сигарета, в другой — мобильник с включенным клипом на Ютьюбе), и меня не покидало чувство, что сейчас один из тех вечеров, когда пьян даже воздух. И это замечают не только люди, но и сам город, да и вообще всё вокруг.
— Значит, решили съездить в Брно, — мямлил я, а девушки послушно кивали.
Во дворе кафе все столики тоже оказались заняты. Мы зашли внутрь, чтобы заказать вино, а потом уселись с бокалами на ступеньках в противоположном конце двора, переполненного людьми. Над нашими головами мигал разноцветный неоновый логотип Дома искусства, а совсем рядом сверкал серебристый арт-объект — какой-то бесформенный кусок материи… правда, очень большой кусок.
— Наконец-то можно дышать, — улыбнулась мне Итка.
— Точно, — согласился я и вдруг подумал, что эту поездку, наверное, затеяла не сама Нина. Видимо, она здесь просто за компанию.
— Ну, и как вам Магор? — поинтересовался я, когда мы чокнулись бокалами.
— Я Магора обожаю, — ответила Алена.
— Но сегодня он был явно не в форме, — добавила Итка.
— Просто отвратителен, — подытожила Нина.
— Хорошо же вы друг друга дополняете!
Девушки засмеялись, и Нина спросила:
— А тебе как?
— Ну, бывшим неформалам сейчас непросто, — ляпнул я первое, что пришло в голову. — Двадцать лет жили под колпаком, а теперь, когда этот колпак убрали…
— Все-таки он мог бы поуважительнее относиться к публике, — заметила Итка, девушка, как видно, приличная и умная.
— Но его читатели любят его именно таким, — защищала Магора Алена.
Ага, значит, одежда у нее андеграундного пошиба.
— Наверное, ты права, — сказал я, думая о том, куда запропастился этот чертов Роман. Разве не он ездил к Магору на сейшен? У него в запасе наверняка есть куча историй о пьяном поэте, который обзывает всех вокруг гнидами и суками, а на следующее утро нежен, как бутон.
— Хотя от Крховского[16] я тащусь больше, — призналась Алена.
— Еще бы! Видели бы вы, как он посыпает на кухне сахаром муравьиные тропки, чтобы понять, куда они ведут. Это самый чуткий циник на свете.
— Как и все чуваки из андеграунда! — радостно воскликнула Алена. — Иногда они, конечно, нацепляют жуткие маски, но в основном это ужасно добрые люди. Такие добрые, как будто пришли сюда из другого мира.
Это был уже перебор, а главное, я заметил, что Нина перестала участвовать в разговоре. Она оглядывалась по сторонам и, казалось, витала где-то мыслями.
— Это твое любимое место? — спросила она наконец.
— Летом — да. Внутри здесь не очень, но во дворе приятно.
— Почти как в Италии.
— Вот-вот. Любишь Италию?
— Через месяц я еду в Бари присматривать за ребенком в одной чешско-итальянской семье. Нашла объявление в интернете. Я очень рада, что смогу испариться отсюда на пару недель.
— А не опасно отправляться на юг Италии по какому-то объявлению о работе? — забеспокоился я. — Еще испаришься с концами.
— Судя по голосу, женщина там солидная, мы с ней уже созванивались.
При слове «солидная» мне представилась пожилая торговка живым товаром в желто-абрикосовом брючном костюме, но мысль свою я оставил при себе и вместо этого спросил:
— А что там с семинаром? Получила кредиты на халяву?
15
16