— Пока не получится гладушечка.
— А что мы с ней будем делать?
Я не знал, что на это ответить, поэтому спросил:
— Ты хочешь набирать песок или просеивать?
— Набирать.
— Вот твоя лопатка, — сказал я, подавая тебе синюю лопатку, которая была поудобнее.
— Ты уже не будешь играть с нами? — подбежав к тебе, спросили девочки.
— Потом, я сейчас делаю гладушечку.
Я был рад, что тебе понравилось. А теперь ты даже повторила мое слово! Я его придумал сам и очень этим гордился. От него мне всегда становилось хорошо, но, когда ты его произнесла, мне стало хорошо как-то по-другому.
— Скажи еще раз.
— Что?
— Скажи «гладушечка», — потребовал я.
— Гладушечка, гладушечка, гладушечка.
У меня прямо голова закружилась. Мне захотелось тебя поцеловать, но вокруг была куча детей, и я испугался, что кто-то увидит и будет дразниться: «Тили-тили тесто, жених и невеста».
— Хватит столько? — спросила ты, показав мне ведерко.
— Хватит. А теперь пересыпь чуть-чуть сюда, — попросил я, подставив белое пластмассовое ситечко.
Потом я старательно им потряс, радостно наблюдая, как что-то сыплется в ведерко, а что-то остается в ситечке.
— А это надо выбросить, — сказал я и высыпал сор в угол песочницы.
— Я там вчера видела паука! — взвизгнула ты. — Прямо в этом углу!
— Ну и что?
— Ты его разбудил. Ненавижу пауков!
Ты вскочила на ноги и отошла немного назад.
— Никуда не уходи, — потребовал я.
— Мне уже надоело, — ответила ты, почесав нос.
— Паука боишься?
— Нет, просто надоело, — упрямо повторила ты. — Мне надо снова поиграть с девочками. Позови меня, когда получится гладушечка.
Ты убежала и никогда больше не вернулась.
Или все-таки вернулась. Наверное, ты просто потом заболела, или родители увезли тебя с собой в отпуск — в общем, я тебя долго не видел, хотя по утрам возился в раздевалке как сонная муха, чтобы дождаться твоего прихода, а однажды даже предложил маме сходить к тебе в гости. «В гости? Я же почти не знаю ее родителей, — удивилась мама. — И где они живут».
Наступила осень. Мы уже реже играли на площадке, но нам пообещали, что с середины ноября мы будем ходить в сауну. Мы сгорали от любопытства:
— Это как: девочки и мальчики вместе?
— Совсем голые?
— Сразу столько писюлек! — воскликнул кто-то.
Но выдалось еще несколько погожих дней, и в один из них я смог продолжить наш разговор с того самого места, где мы остановились. Я снова возился в песочнице, одновременно наблюдая за тобой: ты играла в догонялки, и один мальчик так сильно тебя осалил, что ты упала, но тут же поднялась как ни в чем не бывало. Поверх знакомой желтой кофточки на тебе была надета красная куртка с черными пуговицами, а внизу — штаны, которые тебе сшила мама. Я боялся, что утренняя прогулка будет совсем короткой и скоро нам придется возвращаться в группу — каждому в свою.
Я решил, что у меня все готово. Взял щепотку песка: действительно гладушечка. Я помахал тебе рукой, но ты не заметила, поэтому пришлось тебя позвать, хоть я и боялся, что привлеку внимание остальных. Остальные меня не интересовали — только ты.
Ты повернулась ко мне и предупредила ребят, что пока не играешь. Сидя на краю песочницы, я держал наготове синее ведерко, полное первосортной гладушечки.
— Покажи, — попросила ты, нисколько не удивившись, что мы продолжаем с того самого места, где остановились месяц назад; в детстве время летит по-другому.
— Попробуй сунуть туда палец, — подсказал я способ, при котором гладушечка приносит больше всего радости. — Вот так.
Ты глубоко засунула в ведерко указательный пальчик; видимо, тебе понравилось, потому что вскоре ты погрузила туда все пальцы, а потом и ладонь целиком, до самого запястья. Я пришел в полный восторг и опять хотел было тебя поцеловать, но вместо этого сказал:
— Не бойся, пауков там нет.
Ты тут же выпустила ведерко из рук, и почти вся гладушечка высыпалась на обычный песок.
Я не понимал, что случилось.
— Я же сказал: пауков там нет! — рассердился я.
Почесав нос, ты ответила:
— Мне понравилось. Я Ниночка.
— Я знаю, — сказал я. — Знаю.
Тут, к счастью, задул ветер.
— Смотри! — воскликнула ты, задрав голову.
С кленов, росших возле песочницы, поднялись в воздух десятки вертолетиков, и ты, вытянув руки, стала бегать за ними. Я тоже себе один такой заприметил и думал его поймать, но он вдруг изменил направление и скрылся вдалеке.