— Ну, и как у нее дела?
— Мы созваниваемся ночью по Скайпу, раньше она не может, — пожал он плечами. — Слушай, она и в Академии такой была?
Мне не хотелось рассказывать Роману, какой была Ева в годы студенчества. Мы с ней даже жили вместе одно время, и я знал, каково это — ждать до полуночи, пока она ненадолго освободится.
— Твоя девушка в двадцать шесть лет работает в Польше режиссером Национального театра, тебе грех жаловаться, — упрекнул я его. — И по Скайпу, кстати, сейчас чем только не занимаются, вы бы тоже могли поэкспериментировать.
Роман ухмыльнулся, а мне вдруг вспомнилось:
— Слушай, я сегодня такой сон видел…
— Чемодан на колесиках, который прямо на улице оседлала рыжая незнакомка, — да, такое нечасто показывают.
— Весна, что поделаешь. А главное — вокруг нас все так и пело! Настоящая harmonia urbis!
Мы оба закончили классическую гимназию и из восьми проведенных там лет семь изучали латинский язык, так что теперь могли общаться на латыни даже в вегетарианском ресторане посреди брненского Бронкса.
— Где-то в семидесятых как раз на Пекаржской ушла под землю целая трамвайная остановка вместе с людьми, — сообщил Роман. — Понятно, почему ты услышал эту музыку, там же внизу сплошные пустоты. Странно, правда, что ты не разобрал воплей женщины, которая тогда погибла.
— Серьезно, что ли? — удивился я, прожевав кусок.
— Да это же самое знаменитое местное предание — ну, вернее, городская легенда. В общем, остановка провалилась прямо напротив больницы. Люди ждут себе трамвая, а тут — бац! — и под ними разверзается пропасть. Туда угодили мужчина и женщина, мужчину пожарники вытащили, а женщина исчезла. Ну, не было ее в этой трясине. Засосало, короче. Там вырыли восьмиметровую яму — и все равно никаких следов. Останки нижней части тела нашли где-то в начале девяностых, когда разгребали нелегальную свалку возле слива в реку. А чуть позже на берегу Свитавы обнаружили череп.
— Это что, страшилка такая?
— True story, — ухмыльнулся Роман. — Нижнюю часть тела даже удалось идентифицировать. Если я правильно помню, по брюкам со странными вставками между штанинами, — продолжал он, не обращая внимания на мой недоверчивый взгляд. — Погибшая была женщиной в теле, и ее муж вспомнил, что ей приходилось вшивать в брюки специальные клинья.
— То есть мы с тобой за обедом обсуждаем женщину, которая провалилась под землю и вшивала клинья между ног? — уточнил я.
— Ну да. Вот по этим необычным штанам ее и опознали.
— А на том черепе, что нашли на берегу Свитавы, сохранилась рыжая прядь, накрученная на бигуди…
— Об этом не слышал, — ответил Роман, скомкав салфетку и бросив ее на тарелку.
Мы вышли на улицу, на резкое апрельское солнце, и зажмурились. Не успели еще наши глаза, ослепленные ярким светом, к нему привыкнуть, как мимо нас проехала на самокате девушка, чьи голени были похожи на двух рыбин.
— Я уж и не помню, когда в последний раз видел на Цейле такую красоту, — заметил Роман.
Мы вместе дошли до центра и распрощались возле Библиотеки имени Магена. Роман отправился писать свой отчет о состоянии мира, в котором деревянные окна заменяются на пластиковые, потому что производить новое дешевле, чем ремонтировать старое. А мне вдруг захотелось зайти в библиотеку и подняться в музыкальный отдел. Это был настоящий оазис посреди города, место, где можно на несколько часов уединиться в наушниках, — а весь мир тем временем пускай себе вертится как сумасшедший, раз ему так нравится; хотя я бы на его месте давно бросил это занятие. Обычно я набирал по пять-десять альбомов в зависимости от настроения и, опустившись в винтажное кресло, надевал большие студийные наушники. В тот раз мне под руку попался новый альбом американского «Кронос-квартета» — лиричные аранжировки песен из болливудских фильмов; заодно я взял и несколько других их дисков.
Я как раз слушал струнные квартеты Альфреда Шнитке, когда на телефоне, лежащем рядом с проигрывателем, высветилось сообщение. «Кронос» играл Шнитке настолько неистово, что я подумал, а нельзя ли смычком подгонять скаковую лошадь на финишной прямой? — и тут же прочел: Может, ты уже знаешь — Ян Балабан умер. И когда я во второй раз прочел сообщение, там было то же самое: Может, ты уже знаешь — Ян Балабан умер. И в третий раз тоже.
девушка застрелила бойфренда, чтобы снять видео на YouTube
iDnes.cz, 20 декабря 2017, 16:04
20-летняя американка из штата Миннесота в погоне за интернет-славой выстрелила в грудь своему бойфренду. Тот держал перед собой книгу.