Соня невероятно тянулась к знаниям. После продажи отцом Кильбуруна, она принимает решение о поступление на только что открывшиеся Аларчинские курсы в Петербурге – одни из первых курсов, доступных для женщин. Их основной целью была подготовка к обучению по программам университета. Важно отметить, что «мать пошла навстречу этому желанию Сони. Она выделила ей и сестре часть денег от продажи имения, чтобы девушки могли не зависеть от отца, который никогда не дал бы согласия…»[24]. Учеба на курсах принесла Соне не только новые знания, но и новые знакомства.
Лето 1870 года выдалось для Софьи летом свободы. Родители и старшая сестра Маша уехали заграницу в Ахен, для лечения Льва Николаевича. Между тем, четыре курсистки (Перовская, А. Корнилова, С. Лешерн и А. Вильберг) сняли дачу в Лесном, под Петербургом, где они общались, гуляли, очень много читали и посещали находящуюся неподалеку химическую лабораторию профессора земельного института А. Н. Энгельгардта[25]. Соня, в отличие от ее менее спортивных подруг, еще и активно занималась верховой ездой. Она попросила у брата рубашку в русском стиле и шаровары, в такой одежде семнадцатилетняя девушка «смахивала на мальчугана».
Осенью 1870 г. вернулись родители. Отношения с отцом начали серьезно обостряться. Роковую роль сыграл запрет на общение с близкой подругой Анной Вильберг. Лев Николаевич со свойственной ему бесцеремонностью и в оскорбительной форме выразил свое нежелание видеть Анну у себя дома: «Он грозил сделать Вильберг скандал, если еще хоть раз увидит ее в доме»[26]. Наверное, именно в этот момент для Софьи Перовской закончилось детство. Она принимает первое очень серьезное и абсолютно самостоятельное решение – покинуть родительский дом и перебраться жить к подругам. Это решение не было легким – Соня понимала, что горячо любимая Варвара Степановна будет бесконечно переживать ее уход и окончательный разрыв с отцом.
Отец рассвирепел, даже обратился лично к градоначальнику Ф.Ф. Трепову с просьбой ускорить поиск дочери[27]. Но к тому времени Софья уже успела укрыться у друзей в Киеве. Закончилась эта эпопея тем, что Василию с помощью семейного доктора Оккеля удалось убедить Льва Николаевича выдать Софье отдельный вид на жительство. В ход пошли психологические приемы – якобы, такая нервная девушка может наложить на себя руки, если пытаться влиять на нее силой. Но, отпустив Соню, отец так и не простил ее, навсегда закрыл для нее двери своего дома и на свидания к матери она приходила через черный ход.
Конечно, между Соней, сбежавшей из дома и народоволкой Софьей Перовской, руководителем покушения на императора – огромный «путь». В то время среди молодежи еще не было того радикализма, порожденного безысходностью, который придет позже: «В конце 60-х и начале 70-х гг. русская молодежь уже именовала себя „революционерами“. И это были действительно революционеры, в том смысле, что желали радикального социального и политического переворота на началах социализма. Но в то же время в своих средствах это были мирнейшие из мирных людей»[28]. Власть сделала все, чтобы уничтожить этот романтизм.
Суть характера Софьи Перовской, вероятно, наиболее точно уловила Вера Фигнер: «Вообще в ее натуре была и женственная мягкость, и мужская суровость»[29]. Поразительная «детская» внешность, кажущаяся хрупкость сочетались с серьезностью, ответственностью, величайшей работоспособностью и абсолютным бесстрашием. И это создавало обворожительный женский образ.
Казнь народовольцев, участников убийства императора Александра II. 3 апреля 1881 года. Рисунок из иностранного журнала
Очень нежно пишет о Перовской С.М. Степняк-Кравчинский: «Она была хороша собой, хотя наружность ее принадлежала к тем, которые не ослепляют с первого взгляда, но тем больше нравятся, чем больше в них всматриваешься. Белокурая головка с парой голубых глаз, серьезных и проницательных, под широким, выпуклым лбом; мелкие, тонкие черты лица: розовые, полные губы, обнаруживавшие, когда она улыбалась, два ряда прелестных белых зубов; необыкновенно чистая и нежная линия подбородка. … Было что-то резвое, бойкое и вместе с тем наивное в ее кругленьком личике. Это была олицетворенная юность. … Маленькая фигурка, стройная и грациозная, и свежий, звонкий, как колокольчик, голос увеличивали эту иллюзию, становившуюся почти непреодолимой, когда она начинала смеяться, что случалось очень часто. Она была очень смешлива и смеялась с таким увлечением, с такой беззаветной и неудержимой веселостью, что в эти минуты ее можно было принять за пятнадцатилетнюю девочку-хохотушку»[30].
25
Энгельгардт А.Н. (1832–1893) – русский публицист-народник, агрохимик. За работы по химии был удостоен степень доктора химии от Харьковского университета, а в 1870 г. Академия наук присудила ему Ломоносовскую премию. В этом же году он был арестован в связи со студенческими волнениями «за распространение антиправительственных идей» и выслан в деревню Батищево. Автор знаменитых «Писем из деревни».