Зима того года: уезд Нинъян*, префектура Хуэйчжоу.*
*Округ Нинъян宁阳 (ning2 yang2)Этого округа, похоже, не существовало в историческом Хуэйчжоу, и, похоже, он был придуман Мусули для этой истории. 宁 означает мир; 阳 означает свет и является «ян» в противоположность «инь» в даосизме.
*Префектура Хуэйчжоу 徽州 (hui1 zhou1)Историческое место, которое охватывает части сегодняшних провинций Аньхой и Чжэцзян. Это место было переименовано в Хуэйчжоу из Шэчжоу в 1121 году, что на самом деле произошло после установки медных монет. Однако имя Хуэйчжоу остается актуальным и сегодня, потому что именно отсюда происходит второй иероглиф названия провинции Аньхой.
Колокол ночного сторожа только что объявил «у гэн».³ Хотя небо все еще было черным, с улицы Синьтан уже доносились слабые голоса. Владелец "Зала девяти благовоний" вынес из своей парадной двери большие паровые, свежие булочки, и начал ставить в свою стойку для еды на обочине улицы.
3 У-гэн: (5 geng) соответствует примерно 3 часам ночи.
Ночной сторож поспешил к стойле, все время дрожа. Он купил три булочки и с нетерпением съел одну. Запихивая еду себе в глотку, он нервно посмотрел на владельца ресторана.
— Эй… — сказал он. — Ты подготовил еду?
— Да. Рядом со мной.
Обеспокоенный владелец ресторана похлопал по ящикам с едой, которые он поставил рядом с пароварками.
Удивленный, ночной сторож спросил:
— Ты действительно пошел и приготовил? Что, если он… Что, если его не будет сегодня?
Холодок пробежал по телу владельца ресторана, и он серьезно сказал:
— О предки, надеюсь, он не придет.
Зал "Цзюй Вэй" был довольно известным заведением в уезде Нинъян. Его повар был известен как «Три уловки Лю» или «Лю Саньян» благодаря трем идеальным блюдам: свинина в персике, курица в глиняном горшке и енот из бычьего хвоста со вкусом груши. Со свинины была чистая кожа с красивыми мраморными завитками; дикая курица, на которую всегда охотились с горы Ли, имела идеальный баланс жирного и нежирного мяса; а на енота охотились исключительно в снежные дни.⁵
4 В качестве альтернативы, на енота охотились только в месте под названием? Это та версия, которая была у меня в оригинальном, но после всего этого я все еще не уверен, какая из них правильная.
"Зал девяти благовоний" всегда был в восторге от клиентов, которые приезжали сюда издалека, чтобы отведать эти блюда. Слава уже давно дошла до головы Лю Саньян, и теперь он был очень высокомерен: он делал только десять блюд каждого дня, и ни одного больше. Желающим отведать блюдо нужно было обязательно приходить пораньше.
Тем не менее, чтобы появиться в три часа ночи, нужно быть немного сумасшедшим.
А наш сумасшедший друг приезжал уже два дня подряд.
В первый день он подошел к хозяину ресторана, чтобы заказать три блюда, и отказался сказать что-либо еще. Это было не из-за грубости: он так запыхался, что вообще не мог говорить. Сейчас глубокая зима, и всякий раз, когда кто-нибудь открывал рот, выходил длинный пар белого тумана — но только он один не выделял теплого воздуха. А когда он вернулся на второй день, у него хватило смелости попросить: ни глиняного горшка для цыпленка из глиняного горшка, ни звездчатого аниса, ни тмина, ни груш в еноте из бычьего хвоста со вкусом груши…
Был ли он здесь, чтобы насладиться едой, или чтобы разрушить отличную репутацию Лю Саньяня своими нелепыми требованиями?!
Но владелец ресторана не выгнал подозрительного посетителя; для этого он был слишком трусом. Он покорно подавал еду два дня подряд. Этим утром он даже заранее приготовил блюда.
Хозяин ресторана посмотрел на небо и снова задрожал от страха.
— Уже почти пора, — сказал он ночному сторожу. — Уу-ты… Почему ты не дрожишь?
— Почему я должен дрожать? Я хожу по улицам каждую ночь. — Ночной сторож понизил голос. — Кроме того, это был такой странный год. Меня больше не беспокоят эти монстры и призраки. В июне люди в Гуандуне видели настоящего дракона — ты слышал об этом? Кто-то вырвал ему позвоночник! Калечащий дракон! Что это за дурное предзнаменование? И теперь они начали говорить, что Гоши чуть не умер…
Ночного сторожа прервал владелец ресторана, который пытался проскользнуть под своим киоском.
— Он здесь, он здесь, он… он действительно пришел!
Едва он произнес эти слова, как вдруг из прилавка появился ученый.