Цзян Шинин, скрытый под заклинанием мха, смотрел на сапоги монаха, боясь, что монах решит войти в комнату, чтобы посмотреть, и случайно наступит на его тело. Сюэ Сянь, напротив, был совершенно спокоен и не обращал внимания на монаха.
Как и предполагал Сюэ Сянь, ветхая хижина в западном крыле требовала лишь беглого взгляда. Монах даже не вошел внутрь: он просто постоял немного в дверях, затем двинулся дальше.
Сюэ Сянь подавил еще один смешок.
Но вскоре Сюэ Сянь перестал смеяться… монах вернулся!
На этот раз он держал в руке белую ткань. Судя по материалу и размеру конопли, это был кусок, сорванный с мантии самого монаха. С чистой белой тканью в одной руке и медным листом, который он нашел где-то в развалинах, в другой, он спокойно подошел к Сюэ Сяню. Затем, взмахнув мантией, он опустился на колени и поднял Сюэ Мха с земли.
Сюэ Сянь: «…»
Когда он сгреб его, его брови были явно морщинистыми. Если не ошибаться, это было проявлением легкого отвращения.
Сюэ Сянь: «…»
"Бля, этот лысый осел считает меня грязным!"
ЦЗЯН ШИНИН
--
Автору есть что сказать:
О, я забыл упомянуть, что в эти дни я смогу обновиться вечером с 20 до 21. Ежедневные обновления, поцелуй, поцелуй!
PS: Вчера кто-то спросил меня, имел ли я в виду любовный треугольник под словом «тоска». Хахахахаха, треугольника не будет.
Сверху Сюань Минь, внизу Сюэ Сянь, не поймите неправильно ~
[Благодарности людям, давшим баллы на JJWXC]
Было так приятно получить такой теплый прием в моей первой главе. Я буду работать усердно! Спасибо!
3. Бумажный человек
Могущественный Сюэ Сянь, южный повелитель драконов, властелин морей, который раньше мог пронзить небеса и потрясти землю одним движением пальца, теперь был побежден каким-то никчемным монахом, использовавшим только случайный кусок медь!
Заклинание мха сразу рассеялось после прикосновения монаха, и Сюэ Сянь и Цзян Шинин вернулись к своему первоначальному облику бумажного человечка. Монах скучающе посмотрел на два бумажных лица, затем сложил их и положил в мешочек на бедре.
Прежде чем Сюэ Сянь смог выпустить всю силу своей божественной ярости на лысого осла, его бесцеремонно затолкали в сумку монаха. Мешочек был плотно запечатан, у него не было выхода.
Если бы чистое разочарование могло убить человека, Сюэ Сянь умер бы 200 раз в этом мешочке. Он всегда был гордым существом: ему позволяли злить других, но другие ни при каких обстоятельствах не могли его разозлить. Конечно, это было несправедливо, но зачем быть справедливым, если такой цзузун, как он, мог добиться своего? Однако теперь он был слишком высокомерен и наткнулся на единственный железный гвоздь, который мог потопить весь его корабль.
Сюэ Сяня не волновало, почему монах появился здесь. Сам он поклялся отомстить этому монаху, своему новому врагу.
Сюэ Сянь никогда не был из тех, кто кланяется другим. Если бы только у него был нож — он бы без колебаний ударил этого монаха в бедро. Жаль, что он никогда не имел привычки носить с собой оружие.
Этот монах казался ледяным столбом, из тех, кто не любит показывать эмоции на лице, не говоря уже о том, чтобы говорить, — но его тело определенно было теплым. Тепло просачивалось сквозь тонкую мантию монаха в бумажное тело Сюэ Сяня.
Сюэ Бумажный, который через несколько мгновений почувствовал, что задохнулся: «…»
Раздражает!
Действительно, это раздражало. Для людей со слабым здоровьем слишком много тепла в суровую зиму может полностью деморализовать, и это особенно характерно для Сюэ Сяня, который был парализован в течение полугода. Его кровь не циркулировала должным образом, и его слабое тело не могло удерживать тепло. Вся зима была невыносимой. Просто от того, что на мгновение удерживал этот ледяной человек, тело Сюэ Сяня ослушалось его разума и начало чувствовать себя слишком комфортно и довольным, чтобы вообще беспокоиться о движении.
Через некоторое время он, наконец, заставил свое ленивое тело подчиняться ему, и он начал ощупывать другие предметы внутри сумки монаха.
Что касается этого молодого монаха, Сюэ Сянь все еще не понимал его.
Если он был настоящим… Тогда разорвать кусок ткани и использовать кусок меди, чтобы подобрать мох, ничего не значило. Даже младенец мог это сделать! К тому же, если действительно талантливый человек хотел что-то поднять с пола, ему нужно было просто согнуть палец. И забудьте про мох — он мог бы даже весь дом поднять! Зачем ему самому наклоняться и поднимать их?