ПУЗЫРЁК ПЕНЫ
он окончил молитву и встал.
он встал и распрямил спину, и разогнул плечи, и поднял голову, и огляделся вокруг…
он огляделся вокруг… и тут захлестнула его волна: неизбывная волна, тёплая, неудержная… из далёкой дали пришедшая волна, захлестнула и понесла» и закрутила» и растворила в себе…
и пузырёк пены морской, на горячем выступе скальном осевший, выдохнул из себя:
— го-о-осподи!..
и — выдохнув — расплеснулся в мир
БАНАЛЬНОСТЬ
…а он твердил: «как это прекрасно — любить! и как это ужасно — не быть любимым тем, кого любишь ты…».
«фу, как это банально, говорили ему. — как это не ново, и вообще: плоско, пошло, глупо!»
… а он ничего не слушал, ничего не слышал: бегал себе по планете, всплёскивая руками и лаская стволы деревьев (и павшую листву — тоже, и случайные осенние снежинки — тоже…), а он твердил: «как это прекрасно — любить!..и как это ужасно — не быть любимым тем, кого любишь ты…»
и все вразумлявшие его — постепенно смолкали, затихали, прислушивались… а прислушавшись — восхищались, ошеломлённо и эхово:
как же это ПРЕКРАСНО!
и, с прекрасным слившись в одно, -
УЖАСАЛИСЬ
ПОЮЩИЙ
человек поднялся на вершину скалы… он совсем — вообще — не спешил, никуда, не нуждался в этом, спокойно стоял, не озирал окрестностей, не попирал камней-рассыпушек. он.
подставил ветру ладошки, глаза закрыл.
пел. пел, минуя слова и звуки, пел… пел… пел…
…ну и ну!., вот оно как бывает…
…ну и ну
ЗОНТИК
И споткнулся зонтик о светлое, идущее сверху.
И опрокинулся.
И стал похож на чашу, из которой растёт молодое деревце.
…и наполнилась чаша.
…и выросло деревце.
И вновь принял зонтик первоначальное положение…
… обратите внимание!:
он над чашей завис,
он завис над деревцем, -
закрывая собою,
собою,
собою
от никчемной беды
БЕСЕДА
и Эхо сказало:
— …ну, предположим — нефть, плёнкой тончайшей излившаяся на поверхность вод: она не в силах проникнуть в них, пропитать собой, но всякая тварь живая (в водах тех обитающая), понуждённая за глотком воздуха всплыть на поверхность — плёнкой той обцепляется в мучающем за
хвате и умерщвляется в муках, так же — тонко-цепкой плёнкой — глупость и насилие разлиты по всем слоям мироздания, — многобытийного, беззащитного, кровавого, несчастного… э-э, да что говорить! будто — неизвестное возвещаю. а ведь нет, нет — очевидное…
Эхо умолкло и выжидательно посмотрело на Кактус.
— о, как вы правы! как вы правы!.. — стеснительно, но вместе с тем и возбуждённо залопотал Кактус. — я давно это подозревал, вот только изъяснить не получалось, никак…спасибо вам!
— гм-м… — Эхо поёжилось, — да за что ж спасибо?.. спасибо — не за что. вам ведь и прежде всё было ясно, не так ли?…ну, а облечь ясное в форму, в слова… слова — что слова…?… они могут привнести в ясность только отзвук, но там, где НЕ-ясность — ясности не породят…, а иной раз и утежелят её порождение…вот если бы я не определило, а — изменило!..но как? как…
— молча, и поднатужась, — неожиданно брякнула Бескрайняя Пустыня, усупленно поглядывая на беседующих.
— что вы имеете в виду?!? — вскинулся Кактус, и — телом всем — покачнулся. — не откажитесь пояснить, пожалуйста! будьте добры!..
— а что ж, и поясню, — Бескрайняя Пустыня подобралась и приняла позу для удобного говорения. — если долго не рассусоливать, так попросту — бегите! бегите от своего естества…вот только заметите его потуги — сразу и бегите… как можно быстрее, и, желательно, не останавливаясь.
— а дальше? — заинтересованно спросило Эхо.
— дальше?…дальше: добившись бежанья необратимого, необратимого настолько, что погоня (будет и погоня) начнёт выдыхаться и уставать — определитесь с направлением. ваше подлинное естество, освободившись от естества повседневного, само подскажет — куда…вы только услышьте! только поверьте! а услышав и поверив — последуйте незамедлительно!..
Пустыня умолкла.
— да как же сделать-то это? — горемычно вопросил Кактус. — от естества-то бежать… как убежишь?..
Пустыня молчала по-прежнему.
— а я вас спрашиваю: как!?!? — заорал Кактус и чуть не повалился от напряжения.
— не орите, — медленно сказала Пустыня, — глухих тут нету.