Победа над злом всегда имеет свою цену. К сожалению, она никогда не бывает бесплатной. Но цена поражения всегда выше{506}.
Заявление было сделано официальным представителем НАТО Джейми Ши после окончания войны в Косово, во время которой НАТО в 1999 году (опять же без одобрения ООН) осуществило масштабные бомбардировки Сербии с целью «предотвратить гуманитарную катастрофу»{507}. В ходе операции погибло более пятисот мирных жителей, а термин «сопутствующий ущерб» вновь возник в протоколах.
В риторике войны всегда было принято заключать неприятные факты в оболочку красивых терминов. Во время Второй мировой войны и офицеры, и политики говорили о «стратегических бомбардировках», хотя все знали, что речь идёт о ковровых бомбардировках жилых кварталов с гражданским населением. Термин «сопутствующий ущерб» использовался и во время войны во Вьетнаме для оправдания неизбежных последствий ударов кассетными и зажигательными бомбами, использования химического и биологического оружия. Им оправдывались жертвы среди гражданского населения и в большинстве последующих войн: в Ливии, Афганистане, Сомали и не в последнюю очередь в гражданской войне в Сирии, распространившейся в глубь Ирака.
Абу Яман и его семья попали под американскую бомбардировку города Мосул 17 марта 2017 года.
Мы почувствовали, как земля содрогнулась, словно началось землетрясение. […] Моя жена, я сам и трое наших детей видели только дым, пыль и битое стекло, но мы слышали крики и громкий плач в соседнем доме{508}.
Когда бомбардировка закончилась, оказалось, что шесть улиц полностью разрушены, а к «сопутствующему ущербу» добавилось ещё 200 человек. Мы не знаем, сколько ещё людей впоследствии погибло в лагерях беженцев или в Средиземном море, через которое многие пытались переплыть в надежде вновь оказаться в безопасности.
Сама проблема отнятия невинных жизней так же стара, как человечество. Так, ещё в Книге Бытия Ветхого Завета Авраам противится решению Господа, когда тот собирается уничтожить Содом и Гоморру:
И подошёл Авраам, и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нём? Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, чтó с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно? Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу всё место сие{509}.
Но Авраам не был доволен ответом и продолжил переговоры, снижая количество праведников сначала до 45, затем до 40, 30, 20, вплоть до 10. Тогда Господь перестал говорить с Авраамом.
Хотя в истории использования бомбардировщиков имеются примеры преднамеренных ударов по гражданскому населению, такие нападения всё реже преподносятся как самоцель. И поскольку генералы авиации не сильно изменили свои стратегии, вероятно, эту заслугу можно приписать телевидению и другим средствам массовой информации, а также тому, что общественное мнение стало настолько прогрессивным, что перестало считать такие стратегии приемлемыми.
Таким образом, термин «сопутствующий ущерб» применяется всё чаще, причём используется два оправдания: либо потери возникли по причине ошибочной бомбардировки, либо гражданские лица оказались слишком близко к цели. В обоих случаях ответственность довольно относительна. Если речь идёт об ошибочной бомбардировке, то виновные говорят, что попросту переоценили собственные возможности и технологии. В худшем случае — что выбрали слишком мощное оружие. А если жертвы были слишком близки к цели, то, конечно, можно говорить о приемлемой цене, как НАТО о Косово, так и Богу о Содоме и Гоморре.
В таких случаях агрессор нередко пытается перекинуть ответственность. Речь идёт о так называемых «живых щитах», ещё одном красивом термине, который подразумевает, что противник намеренно размещает вооружение и личный состав среди гражданского населения, предпочтительно в густонаселённых районах. Хотя нельзя отрицать, что такое действительно происходит. Морпех Скотт Ирвинг как-то рассказывал, что во время войны в Ираке солдаты часто бросали конфеты детям. «Считалось, что так мы показывали своё дружелюбие, но была и другая причина: пока дети находились рядом с нашими машинами, противник не мог атаковать»{510}. Этот метод также намеренно используется силами повстанцев, хотя понятно, что они не располагались бы в пустынях, где стали бы лёгкой мишенью для бомбардировок. Вполне понятно и то, что повстанцы не носят военную форму. Их лидеры и обычные солдаты выглядят так же, как и обычные жители. Их транспортные средства одинаковы. Они занимают здания школ, больниц, заводов и домов. Даже их вооружение трудно отличить от гражданского, по крайней мере на некотором расстоянии. Так было на протяжении более ста лет во всех колониальных и других войнах против нерегулярных сил, от Рифской войны в Марокко и войны во Вьетнаме до войны в Малайе и непрекращающихся конфликтов на Ближнем Востоке. Иначе у мятежников не было бы ни единого шанса.