Слегка растерявшаяся Лига Наций попробовала ещё раз дополнить и прояснить существующие статьи международного права, своей резолюцией предотвратить повторение подобных ужасов{192}.
1. Преднамеренные бомбардировки гражданского населения являются незаконными.
2. Наземные цели должны быть законными военными объектами и должны быть идентифицированы.
3. Любое нападение на законные военные объекты должно осуществляться таким образом, чтобы гражданское население данной области не подвергалось бомбардировкам по неосторожности.
Резолюция была ещё далека от ратификации в сентябре 1939 года, когда разразилась Вторая мировая война.
Часть III
Вторая мировая война
В книге 1918 года «Закат Европы» немецкий философ Освальд Шпенглер заявил, что культура оказалась в глубоком упадке из-за растущей власти денег и развития технологий: сама цивилизация превратилась в механизм и действует подобно механизму{193}. Он упомянул падение Римской империи и Древнего Египта, утверждая, что близится новый крах.
Однако к концу 1920-х годов мало что подтверждало его слова. После войны западный мир пережил большой экономический рост. Повсеместно использовались нефть и электричество. Радио, телефонная связь и постоянно расширяющийся ассортимент бытовой техники стали доступны обществу, средний класс приобретал личные автомобили, а самые богатые могли позволить себе летать на пассажирских самолётах, которые в конечном счёте стали курсировать по всему миру.
Однако развитие было слишком быстрым, и когда мировая экономика обрушилась в результате биржевого краха 1929 года, скорее всего, многие вспомнили слова Шпенглера. Вскоре и другие писатели выразили схожие идеи: Олдос Хаксли в книге «О дивный новый мир», Жан-Поль Сартр и Альбер Камю, погрузившиеся в экзистенциальный кризис.
В то же время росло недовольство Версальским мирным договором — причём не только в Германии. Помимо признанных колониальных держав, всё ещё отстаивавших свои владения, военный потенциал также начала наращивать Япония. В то же время шла масштабная гражданская война в Китае, в Советском Союзе велись жестокие гонения на интеллигенцию, а в западных странах недовольство текущим миропорядком породило фашизм и нацизм. Соединённые Штаты Америки, ныне доминирующая мировая держава, хотели урвать свой кусок пирога. Поэтому усиление вооружения объяснялось не только необходимостью борьбы с безработицей и экономической депрессией.
К тому времени прогнозированием войны будущего уже давно занимались такие военные теоретики, как Джулио Дуэ и Хью Тренчард. То же делал и генерал армии США Уильям Митчелл и в конечном итоге такие ведущие политики, как не раз возглавлявший правительство Великобритании Стэнли Болдуин, который в своей речи в Парламенте 9 ноября 1932 года заявил, хотя и с некоторой долей смирения: «От бомбардировщиков нигде не спрячешься. […] Единственная возможная защита — нападение, а это значит, что придётся убивать женщин и детей быстрее, чем противник»{194}.
Аргумент, тем не менее, слабый. Даже во время гражданской войны в Испании бомбёжки мирных жителей не привели к какой-либо серёзной деморализации противника: «Испанцы осознали, как важно сохранять спокойствие, и прилагали все усилия, чтобы действовать так, словно всё происходившее было нормальным»{195}. «Защита с воздуха» имела определённый эффект в ряде колониальных войн, но не играла решающей роли, не считая отдельных случаев, когда дезориентированные жертвы воспринимали всё происходившее как Божью кару. Однако, по мнению авиационных стратегов, это объясняется лишь тем, что бомбардировки были недостаточно масштабны и интенсивны. Отмечалось также, что самолёты теперь могли летать ещё быстрее и дальше. Они стали лучше защищены, в несколько раз увеличилась бомбовая нагрузка, а новые технологии позволили членам экипажа, сидящими за оргстеклом в тепле и сухости, лучше ориентироваться и прежде всего точнее попадать в цель.
Производство самолётов требует больших ресурсов, и когда дело доходит до бомбардировщиков, только великие державы могут позволить себе участвовать в гонке вооружений. На авиационных заводах и предприятиях по производству бомб работали лучшие проектировщики и инженеры того времени, а инновации шли в гору.
В начале Второй мировой войны в мировом сообществе ещё не был принят закон, который мог бы защитить гражданских лиц от ударов с воздуха. И это несмотря на постоянные инициативы Лиги Наций. По большому счёту, на сегодняшний день всё ещё применяются расплывчатые формулировки Гаагской конвенции 1907 года.