«Хитрая штука эта „Уловка-22“», — заметил он.
«Ещё бы!» — согласился Дейника{303}.
Глава 19
Создание самолётов в ГУЛАГе
Пе-8 он же ТБ-7, он же АНТ-42
(СССР)
Принят на вооружение: 1940 год
Количество, ед.: 93
Экипаж, чел.: 11
Размах крыла, м: 39,1
Максимальная скорость, км/ч: 443
Практический потолок, фут (м): 36 000 (11 000)
Максимальная дальность, км: 3700
Бомбовая нагрузка, кг: 5000
21 октября 1937 года сотрудники НКВД арестовали Андрея Николаевича Туполева, главу конструкторского бюро ЦАГИ — Центрального аэрогидродинамического института в Москве, а вместе с ним и 150 работников бюро. Их обвинили в шпионаже, вредительстве, а также поддержке контрреволюционной организации. В действительности же этот арест был частью масштабной «чистки» учёных, которую на протяжении уже нескольких лет проводил Иосиф Виссарионович Сталин. Он испытывал глубокое недоверие к интеллектуалам. Они были классовыми врагами и являли собой всё, что революция желала предать забвению: элитарность, буржуазную культуру и другие далёкие от повседневной жизни вещи, к которым предрасположена академическая среда.
C юристами, философами и историками всё понятно, но решение об аресте инженеров кажется немного необдуманным. Истории вряд ли известна профессия, представители которой оставались столь же лояльными к своим лидерам, вне зависимости от политики или идеологии. Хоть сталинский режим и не жаловал историю, но важность роли инженеров в модернизации советского общества была всем очевидна. После того как наиболее подозрительные лица были расстреляны, остальным разрешили продолжить работу в специальных исправительных учреждениях, которые в народе называли «шарашкиными конторами»{304}. Руководство таких «контор» должно было обеспечить чёткую постановку целей, тщательный контроль и необходимую дисциплину. Заключённых не морили голодом и не пытали. Каждый получал то, что ему было нужно, — еду, одежду и сигареты. Но Александр Исаевич Солженицын в книге «В круге первом»{305}, рассказывающей о его собственном опыте работы в «шарашке», написал: «Это было, без сомнения, ремесло заключённого; самая болезненная работа в мире, потому что она никуда не ведёт». В случае нарушения дисциплины риск быть депортированным в Сибирь, в гораздо худшие условия, был очень велик. Для авиационных инженеров из ЦАГИ был создан отдельный лагерь — «Центральное конструкторское бюро» — в посёлке Болшево на окраине Москвы. Туполев согласился остаться руководителем бюро, и, поскольку он был незаменим, мог диктовать условия. Андрей Николаевич всегда был человеком очень домашним, и, не считая страсти к полётам, семья была для него на первом месте. Он должен был поддерживать переписку с женой Юлией Николаевной, которую поместили в другой лагерь. Детям же пришлось остаться со старой няней дома на улице Каляевской{306}.
Андрей Николаевич Туполев вырос в скромных условиях в деревне Пустомазово в ста километрах к северу от Москвы, где находилась небольшая усадьба его родителей. В отличие от своих столь же увлечённых самолётами соотечественников Игоря Ивановича Сикорского и Александра Николаевича Прокофьева-Северского, которые эмигрировали в Соединённые Штаты, Туполев после революции остался в России. В 1929 году после окончания Императорского Московского технического училища и нескольких лет преподавания там он взял на себя руководство конструкторским бюро ЦАГИ. Здесь к нему присоединился многообещающий инженер Владимир Михайлович Петляков, специалист по проектированию крыльев. Вместе они конструировали как пассажирские самолёты, так и истребители и бомбардировщики, в том числе огромный агитационный самолёт «Максим Горький», АНТ-20 — двадцатую модель Андрея Николаевича Туполева. Оснащённый восемью двигателями, собственной киноустановкой, фотолабораторией и радиостанцией, а также при размахе крыльев в 63 метра, этот самлёт стал самым большим в мире.